— И о чем ты говорила в тот первый день?
— Не помню. Вероятно, без всякой подковырки задала какой-нибудь разумный вопрос. Я всегда заранее знала, что они в конце концов скажут, но решила не показывать виду, и, точно наторевший в своем деле адвокат, задавала наводящие вопросы. Одна из женщин считала, что ею пренебрегали, поэтому и жизнь у нее была ужасной и несправедливой, а я и говорю: «Вы, наверно, единственный ребенок?» Такие вопросы там вроде бы не возбраняются. А уж после можно спросить, готова ли она смириться с тем, что не все внимание уделяют ей одной. Но они безнадежны. Толку ни от кого не добьешься. Меня так и подмывало сказать: сомнительно, что они могут хоть какую-то мою проблему решить. У них на это умишка не хватит.
— Но им вроде как положено анализировать тебя как проблему, а не решать твои проблемы, верно?
— Пожалуй. Кто знает? Я надеялась, этот курс поможет мне на деле разобраться, почему у меня не складываются отношения с коллегами по работе, почему я так ненавижу эту мою поганую работу и тупиц, которые мной помыкают. Тут кто-то из группы и давай меня упрекать: мол, я зазналась, считаю себя очень умной. И попал в точку: моя проблема именно в этом. И мне не терпелось узнать о ней побольше. Хотя выслушивать это ох как нелегко.
— Но ты же и вправду умная. Я и люблю тебя за то, что ты умная. Тоже мне проблема. Да кто они такие? Вот приеду и набью им морду.
— Они, ясное дело, завидуют, я ведь и вправду умнее их, ни хрена поделать с этим они не могут! Знаете, к какому выводу я пришла?
— К какому?
— Я пришла к выводу, что надо быть решительнее.
— Я только что смотрела, как моя дочь играет в рождественской постановке. На Рождество у нас ставят пьески о рождении Иисуса.
— Вот как?
— Ну да.
— И когда же это было? Я, верно, не обратил внимания. На прошлой неделе несколько дней подряд не покупал газет.
— Ну, вообще-то давненько. И они напридумали много всякого. Жаль, что ты не видел постановки. Получилось очень забавно. Правда, забавно. Играли они в гостиной. Там концертный рояль, мраморный камин. Дочка была такая смешная!.. Плутишка маленькая. Она играла королеву — вместо восточного короля. Должна была нести дары. Как-то у нас с ней зашла об этом речь, и я говорю: «Что за дары?» А она мне: «Ну, золото, там, блядан и смирна».
— Ты ее поправила?
— Вообще-то нет. Просто спросила: «А ты что подносишь?» А она мне: «Я подношу золото»; и я подумала: вот и прекрасно, скорее всего, ей не придется называть свой дар вслух. Боюсь, очень скоро мне нужно будет опять смотреть эту сцену торжества христианской гордыни.