— Ты не удивлялась, что я тебе не звоню?
— Нет. Просто подумала, ты так решил. Когда мы с тобой последний раз разговаривали, мне показалось, что дела у нас обстояли не очень хорошо. Ты ясно дал мне понять, что должен идти своей дорогой. Верно, подумала я тогда, ты должен идти своей дорогой, а я — своей. То было пару лет назад. И я пошла своей дорогой, ты — своей.
— Да.
— Что ж, я очень рада, что ты позвонил, я ведь по тебе страшно скучала. А долго не звонила, потому что ты сказал, что не хочешь меня видеть, поскольку наш роман кончился. Вот я и…
— Нет-нет. Это ты сказала, что не хочешь видеть меня. Сказала, что с тебя хватит одного тайного греха.
— Правда?
— Да. И повторила много раз. Ты же знаешь, память у меня хорошая.
— Господи, не то слово! Я была поражена. А тем самым ты ведь себя выдал, потому что два человека сказали: «В той книге слышался твой голос». Так и сказали.
— Правда?
— Да, определенно мой голос.
— А кто это сказал?
— У меня, представь себе, есть друзья, которые читают книги и еще и меня слушают.
— Да, твою манеру говорить ни с чем не спутаешь. У меня было двадцать причин влюбиться в тебя, эта — одна из них. Для меня то был долгий, чудесный, в конце концов очень грустный, важный…
— Я бы сказала так же.
— До тебя, мне кажется, никем я так не восхищался. Прямо с ума по тебе сходил.
— Вот как.
— А ты знала?
— Я… О боже!..
— Давай без этих английских околичностей.
— Знаешь, я все думала…
— И что ты думала?
— Почему так не случилось? Так, как в книге. Во-первых, ты часто и надолго уезжал, особенно поначалу. И все осталось в вымышленном мире. Как мечта. Заветная мечта.
— Я так много думал о тебе.
— Я тоже о тебе думала.
— Ну, что, можем начать: «А помнишь тот день…»?
— Да! Да! — Смеется. — Я, кстати, уже не молода. А когда мы познакомились, была еще совсем молоденькая. Но как доживешь до тридцати восьми, все разом кончается. Понимаешь, о чем я, да? Пусть не все, но многое кончено.
— Пыл угас?
— Ну, он-то угас лет в девятнадцать. А тут не успеешь оглянуться — тридцать девять. Подумываю, не устроить ли день рождения в Музее естественной истории, в зале динозавров.
— Чудесное местечко. Отличная мысль.
— Понимаешь, сейчас — поворотный пункт, и я воспринимаю себя иначе. А если ты сама не считаешь себя молодой, перестаешь… Не знаю, в двух словах не скажешь… Не знаю, коротко не объяснишь, но у меня начался переходный период, очень для женщины нелегкий. Да ты наверняка про это наслышан.
— Я долго не звонил, потому что не хотел опять вносить смуту в твою жизнь. Вы все еще вместе?
— Да. А вы?