Побродив по рынку ещё около часа, Скел сказал:
— Ждите, я пока метнусь незаметно к Касси и поговорю с ней. Она уже должна была остыть, — ухмыльнулся и двинулся в обратном направлении.
— Так, и что нам делать-то? — Лесла упёрла руки в боки.
— А мне откуда знать? — я пожал плечами. — Давайте сперва место уютное найдём, чтоб народу не мешать.
Оглядевшись по сторонам, я заприметил знакомое здание.
— О, «Хмельной эльф», — обрадовался я. — Давайте там посидим, подождём?
— У тебя есть деньги? — попыталась съязвить Лесла, но я звякнул небольшим мешочком перед её носом.
— Не забывай, мы теперь ученики и выполняем задания.
Мне не хотелось думать, что она жадная, ведь монеты Скел раздал нам одинаково. Скорее всего девушка просто экономная.
Войдя внутрь, застали тихую и мирную обстановку, несмотря на «Продажную неделю». Всего несколько столиков оказалось занятыми, и я уже подумал, не стоит ли и этот трактир на некой сакральной точке. Но тут же отогнал эту мысль, вспомнив, как подрался с гномами.
«Если я всё ещё жив, значит это обычный трактир».
Уселись за столик. Из небольшого оконца на деревянную столешницу падал лёгкий дневной свет.
— У нас самообслуживание! — раздался крик из-за стойки бара.
— Вот чёрт, — выругался я и поднялся, а Лесла только хихикнула.
Заказав три кружки медового (всё-таки проверенный напиток, а в остальных хрен его разберёт, что там), вернулся и вновь опустился на лавочку.
— Расскажите, что вы там разузнали? — обратился к девушке.
— Ничего стоящего, — пожала та плечами. — Постояльцев оказалось всего четверо, включая итикана. Персонал, помимо Касси и Жерами, повар и ещё одна разносчица. Они, кстати, параллельно с этим занимаются ещё и уборкой номеров.
— Странно, вроде и народа в городе пруд пруди, а трактир пустой.
— Ты не забывай, где он находится. Туда приходят либо те, кто действительно чист душой, либо конченные отморозки, которые проведут там всего одну ночь. В точке Мироздания тебе припоминаются все твои грехи. Думаешь у продавцов, что сейчас заселили город, есть совесть? Да у них скелетов в шкафу больше, чем одежды у императрицы.
— Тоже верно, — согласился я, делая глоток прохладного напитка. — А что за постояльцы-то?
— Один проповедник, всю ночь молился, а когда они это делают, то впадают в транс и ничего не замечают. Второй художник, — при этих словах Лесла закатила глаза. — Подкатывал ко мне, предлагал портрет нарисовать. Вчера напился вдрызг, так его пришлось тащить в комнату. Третий же, Элиас, — и тут девушка мечтательно вздохнула, поставила руки на столешницу и подпёрла ими подбородок. — Просто душка.