Через пять минут Тони, пошатываясь, встает на ноги. Что осталось от знаменитого клуба! «ГрюнесТал» был самым популярным в Берлине, любимым местом европейских тусовщиков. Девочки, мальчики… Он не привередничал. Для Тони было важно, чтобы они отвечали его «стандарту». Как фотограф ночных клубов, он выбил себе постоянное местечко за столиком в нише. Он знал всех ди-джеев, которые здесь играли. Фотографировал их для рекламных публикаций в прессе, мотаясь за ними по лучшим ночным клубам Европы и проникая «с черного входа» в любые злачные местечки. Эта работенка была отличным прикрытием. Никто ничего не подозревал.
А когда его спрашивали, почему его фирма называется «Фотосъемка морских коньков», Тони отвечал, что уже не помнит, почему он так ее назвал. Это была шутка, понятная только ему. Тони никому не говорил, что греческим выражением «морской конек» называют гиппокамп – часть мозга, в которой обрабатываются воспоминания. Как не рассказывал никому и о том, что боится умереть от болезни Альцгеймера, вслед за своим отцом. И о том, что, провоцируя временную амнезию у своих жертв, он получал несказанное наслаждение. Наслаждение от осознания того, что его синапсы работали лучше – пусть даже всего несколько часов. Его гиппокамп, быть может, и разрушался, но в такой момент он оказывался лучше, чем их пропитанные бензосом мозги. Тони знал, что будет помнить все, что он делал с ними. А они не вспомнят ничего. А что могло быть лучше этого? Не только для человека, который когда-то мечтал стать нейрохирургом. Но и для человека, у которого медленно, но верно атрофировалась кора головного мозга.
Тони нажимает на решетчатую дверцу. Больше никакой игры! Мэдди положила пять мешков с цементом друг на друга и приперла их старыми шинами. Дверца их сдвинет. Рано или поздно. Нужно только приложить силу. Ему нужно подождать – набраться сил и устремленности к цели.
Значит, Мэдди была среди тех, кого он возил в свою студию. Вот почему он в конечном итоге остановился и уехал в Англию – новая страна, новый старт! Слишком многие стали вспоминать, что с ними сделал Тони. В этом была проблема, а вовсе не в колесах. Ведь когда эти люди вспоминали, ему не оставалось ничего другого, как стереть их память совсем. Навсегда. Насколько он сам помнит, их было семеро. Мэдди, по-видимому, ускользнула из его поля зрения. Хотя он всегда проявлял осторожность и предусмотрительность. Почему она не обратилась в полицию? Наверное, у нее нет доказательств. Пока нет… Далекие и смутные воспоминания для суда – ничто. Они не заслуживают доверия и могут оказаться ложными. Так ведь, Ваша Честь? Для суда нужны улики, которые никто не сможет опровергнуть. Господи, как же ему хочется спать!