— Я знаю. — просто сказал он. — Дайте банку.
Я вытащил из пакета банку, передал ему. Не хотелось мне читать ему нотации. Да и вообще хотелось избежать разговора.
Я сидел за столиком, в Колиной шляпе на затылке, в измазанной землей куртке, заляпанных грязью ботинках. И собирался напиться.
Дима откупорил пиво, понюхал, поморщился, сделал глоток.
— Жизнь похожа на шоколадку. — сказал он после паузы. — Только почувствовал, какая сладкая. А уже тает.
Только этого не хватало. Все эти волнующие переживания, ради того чтобы стать опекуном Форреста Гампа, сыплющего афоризмами на любой случай жизни.
— Я не слабоумный. — Дима нехорошо улыбнулся.
— Можно подумать… — пробормотал я, отпивая из банки.
— Что ты читаешь мои мысли. — подхватил Дима. На его лице отражалась скука.
Я заткнулся. Поставил банку на столик.
— Вас что-то гнетет. — сообщил Дима грустно.
— ДА БРОСЬ!!! — я сорвался на крик. — Хватит пудрить мне мозги, парень! Я не знаю, что ты о себе думаешь, но не пытайся дурить меня!
— А то что?
— А то оставлю тебя тут одного в городе. И сам разбирайся с этими готическими отморами, серыми человечками, дедушкой с пасеки и дядей Максом.
— Невкусно. — паренек отставил открытую пивную банку. Мою вспышку он как будто и не заметил.
Он встал, взял с тумбочки закрытую минералку, оставшуюся еще со времен пьянки с Фроловым, вернулся обратно.
— И все-таки, — сказал он. — Почему вы относитесь к Максиму Георгичу так предвзято?
— С чего ты взял?
— Да у вас на лбу написано. Вы просто завидуете, да? Я угадал?
— Чего?!
— Да точно. Вы завидуете Максиму. Он ваш друг, но в отличие от вас он ушел гораздо дальше. Он сильнее.
— Прекрати пургу гнать.
— Между вами что-то произошло.
Похоже парня теперь просто так было не заткнуть.
— Что-то такое, после чего вы не смогли оставаться прежними друзьями.
Я свинтил крышку с бутылки коньяка, щедро плеснул в стакан, выпил. Поспешно выдохнул, зажмурился. Мне, видимо, достался самый паршивый коньяк в области.
— Завязывай. — промычал я, махнув на него рукой.
— Расскажите мне!
— Брось. Хватит.
Он начинал давить. Нашел больную точку, и принялся давить на нее.
Он не отдавал себе отчета в действиях. А на что он способен, я наконец-то увидел. «Хоть бы вы перегрызлись, идиоты…» И они перегрызлись. Став идиотами.
Да, неплохо.
— Более полугода назад я крупно облажался, — сообщил я в пространство, снова наливая в стакан. — С тех пор у нас с Максим Георгичем не особенно теплые отношения. Но это неважно.
— Вы думаете, он вас не простил? — сказал Дима.
Черт, вот привязался.
— Не знаю. Это и не важно. Главное, что они все гоняются за тобой, а я должен тебя отсюда вытащить.