Он мельком поглядел на меня, будто бы с неудовольствием, что я стою тут, и пялюсь на него, когда он занят делом.
Мим, моющий невидимое окно посреди забытого богом российского городишки.
— Эй, приятель, — сказал я громко.
Побрел через улицу, к нему.
Мим прервал сосредоточенную работу, поглядел на меня искоса. И вдруг подорвался с места, побежал в подворотню.
Не раздумывая, я кинулся следом.
— Погоди! — заорал я на бегу, не вполне представляя, зачем преследую его, и что хочу у него выведать.
Мим скрылся за углом длинного железного забора, изъеденного ржавчиной.
Спустя мгновение, я обогнул его, притормозил. Тяжело дыша, я в бессильной ярости взмахнул руками и выругался.
Я стоял в узком проулке между забором и кирпичной стеной с тремя русскими буквами, густо нарисованными черной краской.
Проулок заканчивался тупиком. Горы песка и какие-то доски были свалены там в несколько слоев, а сверху еще прижатые кирпичами листы грязного полиэтилена. И баррикада эта была выше человеческого роста.
Я представил, как мим, в своем гриме и матросской курточке, ловкий как обезьяна, карабкается по доскам и мокрым полиэтиленовым пленкам.
Я плюнул и вернулся на улицу.
Меня ждал новый сюрприз.
На противоположной стороне улицы, на том месте, с которого я только что сошел, была девушка. Стройная молодая девушка с вьющимися по ветру светлыми волосами. На ней было серебристое платье. Ветер игриво подхватывал подол, обнажая колени. И девушка, смущаясь, торопливо прижимала его ладонями.
Да ладно, это уже не смешно.
Призрак Мерлин Монро в российской провинции? Что дальше? Летающая тарелка и снежный человек? Или, может, тут сейчас из асфальта статуя Свободы вырастет?
Я прислонился спиной к стене, закрывая девушку растопыренной пятерней.
Не бывает, не верю.
Я не верю во все это.
Это просто сон, сейчас я ущипну себя и проснусь. Сильно-сильно зажмурюсь и вынырну из этого затягивающего абсурда обратно. Назад, в реальность.
Я и ущипнул себя, и зажмурился. Но ничего не произошло.
Только блондинка, завидев мои маневры, беззвучно рассмеялась и стала подмигивать мне. Помахала ручкой. Ветер воспользовался ситуацией, вновь шаловливо подхватил подол ее платья.
Чуть выше ее головы на стене дома висел указатель:
Почему-то в памяти сразу же всплыл текст одной старой песенки.
— Просто я живу на улице Ленина, — напел я, глядя на блондинку. — И меня вырубает время от времени.
Блондинка состроила обиженную гримаску, оторвав руки от подола, показала мне средний палец. И цокая каблучками, скрылась за углом.
Я не стал ее преследовать.