* * *
Предки, факеншит! Зоофилы мифотворческие! И не только мифо… Судя по проработке деталей в нормативах — тема актуальна для «Святой Руси». Нифонт, епископ Новгородский:
«Если человек имел имел сношения с рогатым скотом, то другим можно есть от него мясо и молоко, а тому, который имел сношение — нельзя есть ничего. Епитимью принять согласно силе соделанного греха».
Рутинное разъяснение, типа «Бюллетеня Верховного Суда». Наряду с другими вполне понятными нормами:
«Если пьяный человек ринется на свою жену и повредит в ней дитя — половину епитимьи за убийство.
А если носили детей к варяжскому попу на молитву — 6 недель епитимьи, сказал владыка, потому что они двоеверцы».
* * *
«Волчий секс» по-марански дал требуемый результат. Повторить?
Мда… костюмчик из асбеста, облиться скипидаром и… вонищи бу-у-удет! Морду пострашнее. Портрет тиранозавра из рыбьей чешуи? Крылья по-птеродакльски, на лапы — когти. На руки — по пять пальцев, на ноги — по четыре. Как у крокодила. В пасть — огнемёт, в глаза — бусы красного стекла, рычать я и сам могу. Девушка, узрев чудище, падает в обморок, я — в руки пожарников. Приходя в себя от запаха нашатыря («зловоние» делать будем?) красавица видит над собой участливое лицо прекрасного юноши. В моём исполнении. Можно — в огненной чешуе. Медной фольги накатаем, детишки начистят до блеска.
— А ещё… он не летает.
Ё! Антиграв я пока не изобрёл… Самолётов-вертолётов нет… Сделать бочку пороха, сесть верхом, запалить… М-маразм…
Но есть у меня мысль…
— Будешь себя хорошо вести — «Зверь Лютый» и по поднебесью покатает. Как «верну любу» за Дунаем. А ослушаешься… Про Маринку и Добрыню помнишь?
* * *
Былина «Добрыня и Маринка» не входит в круг «обязательного школьного чтения» моих современников. Но составляет часть образного мышления, набора стереотипов поведения святорусского народа.
«В стольном в городе во Киеве
У славного сударь князя у Владимира
Три годы Добрынюшка стольничал,
А три годы Никитич приворотничал,
Он стольничал, чашничал девять лет,
На десятый год погулять захотел
По стольному городу по Киеву».
Девять лет — на казарменном положении. Будто после «особо тяжких» или «в особо крупных». И тут, наконец, воля! Увал до отбоя! Хоть денёк, а мой. Странно ли, что у богатыря «крышу снесло», пошёл парнишечка «приключений на свою гайку искать».
«По деревне я пойду
Чего-нибудь наделаю.
Кому морду разобью,
Кому ребёнка сделаю».
Э-эх! Развернись рука, раззудись плечо! Гуляй, рванина, на последние!
«Взявши Добрынюшка тугой лук
А и колчан себе каленых стрел,
Идет он по широким по улицам,