– А кто сказал, шё это открытие? Это я так просто думаю. Но это же ничего не значит. Расскажешь какому-то настоящему физику, а он засмеёт. Так шё, не горячись. Но подумай о том, шё я сказал.
– Я подумаю.
Мы подходили к нашему дому. Было жаль! Хотелось много еще о чем поговорить. И о боге, и о войне, о планетах, и о времени. Хотелось знать, что отец решил по Мишке. Но обо всем этом мне придется спрашивать в следующий раз. Время, надеюсь, будет. Время, которого оказывается, вообще не существует.
И вновь папа предстал передо мной в каком-то новом свете. Всякий раз он меня удивлял. Есть бог… А времени, наоборот, нет… Чудеса! Наверное, я просто ничего не знаю, хотя и учусь хорошо. А может быть моя реакция – это только возраст, и больше ничего? Когда тебе 13, наверное, всё удивляет? Я ответа не знал. Но дал себе слово больше не удивляться, еще не зная, что уже на этой неделе я его не сдержу.
На выходных родители взяли меня в театр. Знаменитый Одесский Театр Музыкальной Комедии давал спектакль «На рассвете». Мы его смотрели не впервые. Но всякий раз, с восторгом. Спектакль рассказывал о последних днях жизни знаменитого одесского бандита и налетчика Михаила Винницкого, или Мишки Япончика. Главную роль в спектакле играл Михаил Водяной. Дирижировал оркестром театра человек по фамилии Винницкий. Это было забавно. Я спросил, не родственники ли они с главным героем. На меня все зашикали.
Прошли те времена, когда родителей приглашали летом на дачу на 10-й станции Большого Фонтана, в гости к какой-нибудь местной «шишке». Туда же порой приезжали и одесские писатели, или звезды нашей оперетты – Водяной, Сатосова, Демина, Дембская, Крупник! Какие имена! Какие актеры! Однажды среди гостей был даже Самуил Маршак. Он в то лето должен был отплыть в круиз на корабле по Крымско-Кавказской линии, Одесса-Батуми-Одесса. Гости и хозяева всегда что-то живо обсуждали. Дом переполнялся рассказами и воспоминаниями. Веселье и шутки искрились, как молодое вино… Где это всё теперь? Ушло в небытие…
Родители старались не пропускать ни одной премьеры. Ни в Музкомедии, ни в театре Русской драмы. Мама была театралом. Смотрела постановки, затаив дыхание. Переживала все перипетии спектакля, как ребенок, смеясь и плача вместе с героями. Папа театр не любил. После войны он плохо слышал, и сидеть весь спектакль, напрягая слух, ему было тяжело. К тому же, он не мог смотреть, как люди его поколения, по его же словам, «кривляются на сцене». Однажды в Одессу приехал знаменитый Московский цирк с Карандашом и Юрием Никулиным. Мы сидели на почетных местах, но вскоре папа захотел уйти. Оказалось, что Юрий Никулин – клоун! «Фронтовик – а дурака валяет!», – сказал тогда отец. И мы ушли.