— После батяньки мне все точки перешли, — похвалялся он. — Ты про батяньку-то моего слыхал? В сауне со шлюхами угорел. Мотор не выдержал. Пять лет как схоронили. Всё по-людски: банкетик, памятничек мраморный, оградка. В прошлом году всё кафелёчком чёрным выложил. Мне на батяньку грех жаловаться. В люди вывел. Маманя в дела не лезет. У братишки младшего ветер в голове. Всё на мне. Заправку собираюсь открыть. Подмажу кого надо, местечко выберу и в бой. Горючее всегда в цене, что для людей, что для машин. Надо бы побольше водяры дешёвой заказать. После этого случая на ту точку одни алкаши по ночам таскаться будут. Пока всё уляжется. Как думаешь, кому та потаскушка дорогу перешла? Кури, не стесняйся.
— Я собственно толком не знаю, что произошло, — пришлось в десятый раз отказаться от коричневой сигареты и угоститься из собственной пачки. — Да и не моё это дело.
— Везёт тебе, брат. А меня оно как раз всеми краями касается. Нам, деловым людям, в городе порядок нужен. Надо с Борькой Барыбиным перетереть. Помнишь его? Ну, с подружкой твоей учился. Которая… Извини, старик. Так Борька в районе следователем подъедается. Узнаю у него, чего менты нарыли и по своим каналам козла того вычислю. Мне здесь шухер не нужен. Понимаешь? — водянистые глаза налились сталью, беззаботная улыбка резанула волчьим оскалом. Алик имел в виду не убийство. Он предупреждал меня. Только вот о чём? Как я могу нарушить покой городишки.
— Куда уж понятнее. Ты же здесь настоящий хозяин. Зачем тебе лишний геморрой.
— Не только я, старик, не только. Есть у нас и ещё солидные люди. Какая-то, кстати, тебе родня.
— Здесь полгорода родни.
— Это точно, старик. Потому и решается всё по-родственному. Тихо. Зачем нам отморозки? Ты молодец, что всё понимаешь. А с Игорьком я вас помирю. Сегодня же вечером ему шею намылю. Хамство какое — не помочь брату обустроиться!
— Может не надо?
— Надо, старик, надо. Кто за тобой ещё лучше приглядит, если не родня? Помогут в трудную минуту. Совет дадут.
Я предпочёл не спорить. Уже сам тон Альберта не располагал к дискуссиям. Да и не хотелось тратить время на пустые разговоры.
Мы тормознули у глиняного кургана. Роль скифской каменной бабы исполнял Колька.
— Куда прёшь?! — размахивая руками, он подбежал к «Опелю». — Ослеп что ли?! Ремонтные работы!
— Это что за пролетарий? — Алик заглушил мотор.
— Колька, — сообщил я, — парень со стратегическим мышлением.
— Чего ковыряешь, командир? — Альберт приоткрыл окошко.
— Авария в системе, — гордо заявил экскаваторщик. — Представляешь, козлы какие?! — завопил он, заметив, как я вылезаю из противоположенной двери. — До сих пор сварного нет! Иваныч по второму разу побежал! Давай-ка ты тоже в контору! И кричи погромче! Грозись! Как договаривались!