Это продолжалось долго, очень долго, она не выходила замуж, я ждал, когда же это наваждение закончится, это реально меня губило, я все время думал о ней — я видел, что она меня не гонит, мне казалось, что я просто интересен, как странный предмет…
Дома мать исподволь да заводила речь о необходимости жениться, я отмахивался, наконец, не выдержав, однажды, в момент ее выступления по телевизору, заявил:
«Видишь эту девочку по телевизору, я на ней женюсь».
«Не болтай, у нас столько девочек в роду… Кто отдаст ее за тебя, смотри какая красавица, глаз не отведешь, небось отбоя нет от женихов?»
«Мама, я на ней женюсь!»
Крик отчаяния? Превратить в шутку то, что терзает тебя день и ночь, раскрыться хоть таким образом хоть перед кем-то?
Но опять же, жизнь продолжалась и однажды, после того, как меня вполне откровенно отвадили от нескольких предложений по продвижению, я окончательно осознал, что никаких перспектив нет и не будет, и суждено работать мне в этом райкоме до пенсии, а мне еще и до тридцати лет было далеко, и наступила полная апатия и отвращение от бесконечных заседаний, писанины докладов и справок, звонков на предприятия с требованиями выполнения плана чего-то, о чем имел весьма смутное представление, и вот в этот переломный момент судьба, а может и не судьба, а непреодолимые обстоятельства вновь резко развернули меня в совершенно неожиданном направлении. Время еще раз доказало, что не было у меня конкретной цели в жизни, и я плыл по ней, отдавшись на произвол судьбы, хотя в нее я особо и не верил.
И так, однажды в перерыве заседания бюро райкома ко мне подошел начальник райотдела КГБ и не успел он закончить фразу, мол, как ты думаешь если… я, не задумываясь, ответил: «Согласен, хочу, с детства мечтал!». Он, удовлетворенно улыбаясь: «Ну, знаешь, это потребует время, должна пройти спецпроверка и потом, как посмотрит Первый секретарь Расулова!»
«Я сам переговорю с ней»- ответил я, ухмыляясь в душе, поскольку вряд ли он сделал бы такое предложение, не проведя предварительную проверку.
«Не могу я, Лидия Худатовна, мне здесь нет никакой перспективы, отпустите, пожалуйста»- сказал я, зайдя к ней на прием.
«Я не смогла ничего сделать для тебя, уходи, я дам тебе рекомендацию и хорошую характеристику» — ответила она…
Она была прекрасная женщина, и очень тепло относилась ко мне и я был самый молодой работник и, пожалуй, единственный, к кому она обращалась по имени и на «ты» и я ее очень любил, а потом она стала Председателем профсоюза республики и в годы независимости Министром образования и добровольно подала в отставку и однажды пришла ко мне и попросила устроить на работу ее племянника и я, конечно, выполнил ее просьбу и мне было бесконечно стыдно, что она пришла ко мне с такой просьбой, потому что я очень уважал ее и она рано умерла от той проклятой болезни и это была большая потеря…