Утром, после короткой молитвы, мы выдвинулись на Эдинборо. Дорога, по идее, должна быть очищена — всего два дня назад здесь прошла наша армия под руководством принца. Тем не менее, колонна шла в боевом порядке: Чизэмы впереди, рассыпав по окрестностям разведчиков, за ними атольцы и в хвосте — Макдональды с пленными англичанами — уж те-то знали, что с Макдональдами не забалуешь. Случись нам принять бой, дивизия — это я так выражаюсь — мгновенно разворачивалась лицом на юг, с Атольской бригадой в центре и кланом Дональд на правом крыле. Хотя это было крайне маловероятно, англичан повычистили еще до осады Стирлинга.
Самой большой угрозой являлась армия Уэйда, но по слухам, она еще только формировалась где-то в Йоркшире или даже южнее. Эдинборо и замок, во главе с заместителем губернатора, генералом Джорджем Престоном, оставался нам на поживу. Вот только будет ли нам по зубам такой орех?
В Стирлинге комендантом остался Александр Робертсон из Струана. Стоило больших трудов вытянуть его на восстание вообще, а уж на весеннюю кампанию, после того как он укатил домой в карете разбитого генерала Коупа — ну это просто невероятно. Он и получил место коменданта себе на радость, а отряд Робертсонов возглавил Дональд из Вудшила.
Я шагал бок о бок с Ангусом, моим побратимом. Суровый горец, он, однако, был склонен к разговору и не лишен чувства юмора. За каким-то чертом, меня толкнуло завести с ним разговор о принце и о "деле". "The Cause" — больная точка всего восстания.
— Почему вы сражаетесь за Чарльза Стюарта? — спросил я напрямик.
— Алистер, ты понимаешь сам, о чем говоришь? Это обычно не обсуждается.
— Но все же? — не отстал я.
— Все же? — Ангус понизил голос. — Стюарты есть наши законные короли. Мы жили при них и защищали их. Всегда.
— Да, но ведь с тысяча семьсот девятнадцатого прошло столько времени. Я слышал, что многих людей пришлось… — я помешкал. — Пришлось выгонять на войну под угрозой?
— Пойми, война идет не только за династию. Это хорошая причина, да. Но мы, горцы, всегда были унижаемы и угнетаемы. И не только за то, что мы католики, в то время как население крупных городов и вообще все лоулендеры — протестанты. Мы — никто. Мы были никем еще со времен битвы при Харло и остались никем. Нас ненавидят и боятся. Ненавидят потому что боятся. Монарх из династии Стюартов может исправить это.
— Как он может это исправить? Он ведь всего один человек!
— Это не столь важно. Постепенно, если нам не будут мешать, мы построим города у себя, наладим нормальные взаимоотношения с остальным населением страны. У нас уже есть дороги — проложенные англичанами, правда, но тем лучше — есть и крупные города, Инвернесс, например.