Хоули вышел из палатки и зашагал куда-то. Меня потащили следом. По крайней мере, на пути больше не попадались солдаты, желавшие приложить мне прикладом.
Зато попался какой-то важно смотрящийся английский офицер с довольно густыми черными бровями и одутловатым лицом. Он отдал честь Хоули и поинтересовался.
— Кого это вы нашли, сэр? — видимо, он не уступал Хоули по званию.
— Один шпион, — бросил Хоули, словно плевок. — Кричит, что он датчанин…
— Я и есть датчанин, почему вы мне не верите! — выкрикнул я и тут же получил кулаком по ребрам.
— На шотландца он не похож, у него действительно скандинавский акцент или я ничего не понимаю в этом, — сказал офицер. Черт, уж кому-кому, а ему-то точно следовало запихнуть свое мнение поглубже туда, куда не проникают солнечные лучи. Признаюсь вам, англичан оказалось понимать еще сложнее, чем горцев. Те хоть и вставляли массу незнакомых слов, зато англичане все обычные слова выговаривали так, словно нарочно старались сбить меня с толку. Как друг друга-то понимают только? Но если ему послышался скандинавский акцент, то это только радует.
— Это неважно, — отмахнулся Хоули. — Я ему не верю, мне доложили, что он явился с юга. А сам говорит, что повстанцы ушли на запад.
— Именно так и есть! Мне пришлось сделать круг, чтобы избежать их патрулей. Не в море же мне было бросаться! — успел вставить я и снова схлопотал по ребрам.
— По-моему, сэр, он и вправду не из этих мест. Как минимум, немец, — офицер уже мало-помалу становился мне родным. Хотя за "немца" я мог бы и обидеться, в иной ситуации.
— А вот это мы сейчас и выясним, — Хоули махнул рукой, показывая, что разговор окончен и пошлепал дальше.
Остановились мы возле костра. Рядом лежали еще несколько неотесанных лесин. Оглядевшись, я приметил мотки веревки, железные прутья, англичанина в фартуке с довольной красной круглой небритой харей, выдававшей в нем закоренелого садиста. И тут-то мне совсем не понравилось.
Никакие увещевания не помогли, Хоули только усмехнулся и что-то приказал английскому садюге.
Я рванулся, стараясь изобразить панику на лице как можно более правдоподобно. Солдаты, державшие меня, напряглись. Чуть наклонившись вправо, поддаваясь, таким образом, усилиям одного из них, я дернул руку обратно и высвободился. Свободной рукой, ни секунды не медля, я залепил в челюсть тому, кто держал меня за левое предплечье, так, что его башоночка подпрыгнула, словно на резиновом креплении, как у куклы. Вторым ударом я въехал тому же солдату под дых.
Как только левая рука освободилась, я бросился на Хоули, попросту отпихнув второго конвоира плечом. Хоули оказался быстр, слишком быстр для такой подлой мрази. Он успел вытащить саблю и замахнуться.