— Мама, она всё обдристала, всю кровать, весь пол, всю мою косметику. Всё моё платье. Раздался хлопок. Мама с бабушкой в говне вышли из общей комнаты. Мама кинулась ловить младшую дочку. Старшая спросила радостно у бабушки:
— Вы уже всё?
— Да. Колосок на наших ногтях бегал, бегал, наконец хлопнул от того, что у меня вот на этом пальце, — она указала на левый палец женских половых органов, — сильная ороговелость имеется. Колосок об неё задел и мигом стёрся, истончился, не выдержал и хлопнул.
— Мама, мама, скорее мне помогай, я её поймала.
Бабушка ушла быстрым шагом в сторону кухни. Таня осматривает обдристанный пол и обдристанный половик:
— Натворила дел. Фу, я это мыть всё не буду. Пусть сама моет. Дура ебучая. Всё обосрала.
Мама держит младшую дочку за руки, бабушка за ноги. Настя визжит. Лицо напряжено.
Мама сказала:
— Как крутит, как крутит. Ничего, потерпи.
Вошла старшая дочь и произнесла:
— Мама, я всё это говно мыть не буду. Пусть вот она и моет. Мне даже противно к нему прикасаться.
Бабушка зло посмотрела на старшую внучку и сказала:
— А вот будет у тебя у самой дочка и обкакается она, ты что, то же скажешь, я не буду её подмывать? Вы всё же родные сёстры. Ведь и с тобой могло такое же случиться.
Старшая дочь опустила взгляд и глядит, как визжит младшая дочка, выгибаясь дугой, а мама с бабушкой её держат.
Таня провела по груди. Сыр отпал кусками. Она собрала его и выкинула в ведро под мойкой.
Бабушка поглядела на кричащую младшую дочь и промолвила:
— Всё. Давай успокаивайся, а то, что тебя пошло крутить, бедную. Давай, тщщщщ. Тщщщщщщ.
Младшая снизила крик и перестала выгибаться дугой. Но прокричала снова.
Мама поглядела на бабушку и сказала:
— Вроде уже затихает девчонка.
— Ага. Мне то же так кажется.
Дочка лежит на полу и скучающе глядит в потолок кухни.
Мама спросила:
— Настя, как ты?
— Всё нормально, мама. Вроде отпустило.
— Тогда марш в ванную комнату и возьми кухонные сырники. Слышишь меня?
— Да. Мама.
— Возьми кухонные сырники и как вымоешься, так обуешься в кухонные сырники, чтобы потом в кровать с чистыми ногами лечь.
— Хорошо, мама.
Девочка пошла мыться, а когда она вышла с полотенцем на голове укутанная большой простынёй и пришла в общую комнату, где мама убирается и моет пол от поноса, то взглянула на маму и увидела, как лицо родительницы сделалось злое. Она заорала:
— Блядь босая босая. Ведь я же сколько раз повторила, одень кухонные сырники, одень кухонные сырники, выходит босая. Видишь мы все в кухонных сырниках сейчас, все обулись? Она одна выходит босая, босая, — мама взялась за голову и стала орать со всей дури, выпучивая глаза на младшую дочку, — босая, босая, — она скинула с ног кухонные сырники и указывая на свои ступни стала топать босыми ногами и орать, — босая босая. Дочка в рёв, смотрит на маму и плачет. Мама продолжает орать: