Та не знала, что сказать. Все смотрели на нее, ожидая, что она подаст какую-то надежду. Ей тоже хотелось бы этого, но если она их обнадежит и ошибется, то причинит еще большие страдания. Или сейчас значение имеет только одно – пережить сегодняшнюю ночь и завтрашний день? Шаг за шагом. Не надо пробовать одолеть весь путь одним мысленным скачком. Так можно и покалечиться.
– Это вполне возможно, – согласилась мисс Лэттерли. – Время и забвение исцеляют душу, а за нею выздоровеет и тело.
Сильвестра немного расслабилась, сморгнула слезы. К удивлению Эстер, даже Корридену Уэйду ее ответ, похоже, понравился.
– Да-да, – покивал он. – Думаю, это очень мудрая мысль, мисс Лэттерли. Конечно, вы ведь имели дело с тяжелоранеными, видевшими ужасные вещи. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь ему забыть.
Эстер встала.
– Мне нужно подняться к нему, посмотреть, не требуется ли помощь. Прошу извинить меня.
Все выразили согласие, и сиделка, попрощавшись, вышла из гостиной и поспешила через вестибюль к лестнице.
Рис, сжавшись, лежал на подушках; простыни были смяты, у двери стоял тазик с окровавленными бинтами, полуприкрытый тряпкой. Больной дрожал, хотя одеяла укрывали его до подбородка, а в камине жарко пылал огонь.
– Тебе переменить постель… – начала она.
Он уставился на нее взглядом, в котором горела такая ярость, что Эстер осеклась на середине фразы. Казалось, он в бешенстве и способен ударить ее, если она подойдет достаточно близко, а это могло навредить его сломанным рукам.
Что произошло? Или доктор Уэйд сказал Рису, насколько серьезно он болен?
Возможно, молодой человек внезапно осознал, что ему никогда, быть может, не станет лучше? Или за этой злостью скрывается боль, которую он больше не в силах терпеть? Ей приходилось видеть такую злость – и слишком часто.
Или доктор Уэйд осматривал его и был вынужден причинить ему физические страдания, чтобы повнимательнее изучить раны? Наверное, этот яростный взгляд и слезы на щеках вызваны невыносимой болью и стыдом за то, что не смог мужественно вытерпеть ее?
Чем же ему помочь?
Вероятно, меньше всего ему сейчас хотелось лишней суеты. Быть может, сбившаяся постель, несвежая и неудобная, простыни в пятнах крови были лучше, чем вмешательство постороннего человека, неспособного разделить его страдания.
– Если буду нужна, подай сигнал колокольчиком, – сказала Эстер, ища его взглядом, чтобы убедиться, что он у Риса под рукой. Колокольчика на месте не оказалось.
Эстер обвела комнату взглядом и увидела его на высоком комоде, у дальней стены. Скорее всего, доктор Уэйд убрал, чтобы не мешал инструментам или тазику. Она поставила колокольчик на место.