Джозефина поднялась.
— Вэйстейшн, что происходит на крыше?
Насколько я мог понять, здание не ответило. Никаких кирпичей, выбрасывающихся из стен. Никаких дверей, хлопающих азбукой Морзе.
Эмми положила магический шар на стол.
— Джо и я проверим, что там. Все остальные остаются тут.
Калипсо нахмурилась.
— Но…
— Это приказ, — отрезала Эмми. — Я больше не собираюсь терять гостей.
— Это не может быть Ком… — Джозефина оборвала себя на полуслове. — Это не может быть он. Может, Элоиза с Абеляром вернулись?
— Может, — Эмми не выглядела убеждённой. — Но просто на всякий случай…
Две женщины быстро двинулись к металлическому шкафчику на кухне. Эмми взяла лук и стрелы. Джозефина достала старомодный пулемёт с круглым магазином барабанного типа между двумя рукоятками.
Лео чуть не подавился десертом.
— Это что, пулемёт Томпсона?
Джозефина с любовью погладила оружие.
— Это Маленькая Берта. Напоминание о моем отвратительном прошлом. Уверена, что волноваться не о чем. Сидите смирно.
С этим успокаивающим приказом вооруженные до зубов хозяйки дома ушли проверять крышу.
Ссора голубков
Беда в Элизиуме?
Скребу тарелки
ПРИКАЗ СИДЕТЬ смирно казался мне предельно ясным.
Тем не менее, Лео и Калипсо решили, что меньшее, что мы могли бы сделать, — это вымыть посуду после ланча. (См. мой последний комментарий к этому: тупость продуктивности). Я скрёб щеткой. Калипсо споласкивала. Лео сушил, что не было для него таким уж трудом, ведь все, что ему требовалось, — немного нагреть руки.
— Итак, — сказала Калипсо, — что это за трон, который упомянула Эмми?
Я хмурился, глядя на пенную груду форм для выпечки хлеба.
— Трон Памяти. Это кресло, сделанное богиней Мнемозиной собственноручно.
Лео искоса посмотрел на меня поверх исходящей паром тарелки из-под салата.
— Ты забыл про Трон Памяти? Разве это не смертный грех или типа того?
— Единственным смертным грехом будет не испепелить тебя, как только я снова стану богом, — сказал я.
— Ты можешь попытаться, — сказал Лео. — Но как ты тогда узнаешь те секретные гаммы на вальдезинаторе?
Я случайно брызнул себе водой в лицо.
— Какие ещё секретные гаммы?
— Прекратите, оба, — велела Калипсо. — Аполлон, почему этот Трон Памяти так важен?
Я вытер воду с лица. Разговор о Троне Памяти навёл меня на ещё несколько разрозненных воспоминаний, но они мне не понравились.
— Прежде чем пройти в Пещеру Трофония, просящий должен был выпить воду из двух источников: Забвения и Памяти, — сказал я.
Лео взял другую тарелку. Над поверхностью фарфора заклубился пар.
— Разве воды обоих источников не отменяют действия друг друга?