— То там на твою душу налетит шершень, и погонит тебя в Нижний мир! — докончил за Книжника Старец. — Скажи, ты ведь есть «Охотник за золотом»?
— Да, о мудрейший... Мёд у пчёл жёлтого цвета. И золото — жёлтого цвета. Поэтому...
— Не продолжай. Я понимаю кеннинг!
Бео Гург оглянулся на свой караван. Проня радостно помахал Книжнику рукой. Знал бы Проня, куда вляпались они с караваном в этой голой степи непонятно чьего народа!
Кеннинг! Посвящённому нужно долго готовиться, чтобы научиться говорить о смерти — как о жизни, а о мече — как о цветке. О короле;— как о медном гроше, и о золоте — как о мёде... Но если в опасном и крайнем случае скажешь мимо смысла, о тебе самом станут говорить, как о корне травы. Ибо тот корень ты напитаешь своим бренным телом...
— Ты, мудрый Старец, посещал Аддубу в Царьграде? — спросил Книжник, легко запрыгивая обратно в повозку. Только в тайной школе знаний, в Аддубе, могли открыться избранным такие смертные знания.
— Нет. Я из народа Уй Тур. Я тоже — Волк. Меня учили в монастыре «Девяти лучей», что стоит...
— ... в городе Ла Хаса, на самом краю «Страны самодельно размножаемого живого мяса», — договорил Книжник. — На Тибете.
— Да. Это так.
Они надолго замолчали. Конники, что сопровождали караван, уже начали оборачиваться на повозку с круглой крышей, стараясь поймать взглядом разрешение на остановку. Старец не обращал внимания на всадников.
Караван двигался на юг, в сторону вершин Тянь-Шаня, и путь его как раз пролегал мимо древней горной гряды, уходящей на восток. Время, жара, мороз и ветер хорошо поработали над этой грядой. Книжник заметил рядом дорогу, причём колёсную или волокушную. Старец глянул в сторону той дороги, пробурчал:
— Дорога всегда кончается там, где она начиналась. Но нынче настали кривые времена. Они рождают и кривые дороги — бывает, без начала и без конца. Вот эта горная гряда, в которую ты упёр свой взгляд, называется Май Кабак... Однажды зимой с крутого склона здешней горы ветер сдул вниз отару баранов. А когда пришла весна и стало припекать солнце, то из курдюков тех мёртвых баранов потекло сало. Поэтому местные люди, пастухи, и называют эту горную гряду «Сальный склон». — Старец пристально глянул в лицо Бео Гурга.
Тот отозвался на взгляд словами:
— «Май Кабак» на кеннинге обозначает «край» — вход в золотоносную шахту.
— Ты прав. Ты действительно «Пчелиный Волк». А выход из этой шахты... тут, правда, не шахта, а туннель... Так вот, выход из этого туннеля будет, если мерить на жреческий манер, через тысячу стадиев.
— Сорок вёрст пути под землёй?