Для ленивых был учреждён штраф за уклонение от исповеди и причастия — офицерам 10 рублей, нижним чинам 50 копеек, за детей родители вносили по 25 медяков. Вменял ли граф священникам в обязанность доносительство? Вполне возможно. Во всяком случае, народ в храме не откровенничал. Иных же батюшки сами останавливали знаком руки: полно, милый, зайди-ка ты ко мне на досуге, когда никого не будет...
Впрочем, в первый приезд в Грузино новичкам ещё неведомо было то возбуждённое нервное отвращение, которое позднее вызывала сама мысль о графской резиденции. Дом показался им маловат для такого крупного вельможи. Но всё объяснялось просто — флигеля для гостей или «номера», как их тут называли, были расположены на некотором расстоянии от жилища, где хозяин предпочитал пребывать в одиночестве. Возле ворот приезжих встретил полицеймейстер — обыкновеннейший, в синем мундире, с бляхой, с саблей на боку — явление совершенно непримечательное на питерских улицах, но здесь сбивавшее с толку. Он проводил вновь прибывших в заранее определённые «нумера», предупредив, что граф ожидает их завтра к двенадцати.
Было около пяти вечера. Фабру и Казначееву подали чаю без сахара и по кусочку хлеба в ладошку величиной.
— Они издеваются? — взревел Саша, проглотив «просвирку». — Я жрать хочу.
Более спокойный Алекс решил действовать дипломатически. Он разыскал слугу и обратился к нему со следующими увещеваниями:
— Ах ты, прохвост! Зачем украл весь хлеб? Ужо тебе будет, когда мы пожалуемся графу!
Детина побледнел, затрясся, кинулся постояльцам в ноги и, заикаясь, стал уверять, что порции хлеба в доме каждому определяет сам хозяин. А как сейчас их сиятельство уехал в линии и до ночи не ожидается, то и не у кого спросить, можно ли надбавить гостям хоть по горбушке.
— Да нешто я взял бы... — повторял он. — Разве я себе злодей? Кто осмелится? При наших-то порядках?
В довершение ко всему он принёс постояльцам четыре куска: свой, сестры, матери и тётки, работавших в доме. От чего Фабр и Казначеев немедленно отказались, заявив, что они не лишились чести — забирать хлеб у слуг.
Ужина не последовало. Голодные и злые господа офицеры вышли погулять. Прекрасный вид, открывавшийся с высокого берега реки на всё имение, теперь подействовал на них угнетающе. Дома для гостей составляли целую улицу, за ней простирался обширный парк с руинами, увитыми плющом, беседками и храмами размышлений. Внизу у каменной пристани на Волхове стояла настоящая флотилия лодок, шлюпов и прогулочных катеров во главе с яхтой «Благодетель», построенной Аракчеевым специально для государя в Англии и снабжённой флотским экипажем. Над ней и сейчас бился императорский штандарт.