– Ты вот что, Дмитрий Михалыч… Прикажи, чтоб за Троекуровым пригляд был. Коли он иуда, так, небось, как-то себя проявит. Приставь к нему человечка, пущай по пятам за ним ходит. И за всеми, с кем он беседовать станет, следите тоже. А как на Москву придем, велю Шереметеву, чтоб учинил приказ для сыску. Надобно нам службу особую, дабы прекратить заговоры, а то, гляжу, как со времен царя Бориса повелось, так и остановиться не могут.
Маленький царь сидел на скамье под оконцем-бойницей и снизу вверх с усмешкой поглядывал на Пожарского. А князь в который уже раз подивился несоответствию детского тела и взрослого разума.
– Службу так службу, как прикажешь, государь. Да только в стране такой развал, что многие и не скрываются. Вот хоть тот же Заруцкий – не таясь идет на столицу.
– Об атамане у меня имеется мыслишка, – подмигнул Петр и повернулся к писарю: – Скажи-ка, Филимош, есть у нас на Москве какой-нибудь юродивый али пророк? Такой, чтоб его предсказаниям все верили?
– Как не быть, батюшка Петр Федорыч, вестимо, есть. Старец Амвросий, об нем все ведают. Он и твое появление, государь, заранее увидел.
– Неужто? Что ж, добро. Ну-ка, кликни мне Ваську.
Через минуту страж уже стоял пред светлыми очами царя. Пожарский отошел в сторону, с любопытством глядя на них.
– Слушайте меня. – Петр спрыгнул с лавки и приблизился к столу. – Возвращайтесь теперича в Москву. Ты, Филимон, ступай к старцу и скажи, что было у меня видение: Заруцкого с Маринкой и Воренком схватили, самого атамана на кол посадили, а мальца повесили. А он, бедолага, из-за малого веса от удушья-то не помер, а так и висел на морозе, пока не замерз.
– Ох, батюшки, – ахнул писарь и тут же нахмурился. – И поделом ему, неча на царский престол облизываться!
– Да разве ж он виноват?! Дитя он малое, несмышленое, за него все Маринка с Заруцким решают. Я ведаю, что так и будет, но чаю вмешаться да поменять их судьбу. Да только мне он не поверит, потому и надобно Амвросия уговорить.
– Супостата уберечь от гибели хочешь? – не поверил Пожарский.
– Не тревожься, князь. Ежели дело выгорит, государству будет прибыль, а коли нет, то и не жить атаману. – Петр снова повернулся к Филимону: – Ты это старцу-то все обскажи, да будь поубедительнее, уж больно нам надобно, чтобы Амвросий не усомнился. А когда поверит, передай, мол, царь велит ему навстречу атаману отправляться и все тому пересказать. А ты, Вась, бери отряд да поезжай с ним, будешь охранять старца от лихих людей.
Филимон тщательно записывал все приказы, его перо тихо поскрипывало. Петр подошел к нему и задумался, постукивая атласным чеботом по половице. Хм… План, конечно, интересный, но, если Заруцкий согласится на задуманную авантюру, что делать с Мариной и ее сыном? Не вешать же их, в самом деле. Брр, и подумать-то об этом тошно. Нет уж, увольте, мы не звери, чтобы убивать детей. Значит, придется выдумывать что-то другое. Можно тайно передать мальчишку на воспитание в какую-нибудь семью, никто и знать не будет, что он претендент на престол. Да, пожалуй, это лучший выход.