Мамка между тем упала на колени и стукнулась лбом о половицу:
– Государь-батюшка!
Пьер бестолково смотрел на нее, а Варвара встала и подошла поближе. Шереметев тут же выгнал всех из комнаты, закрыл дверь, и из сеней послышался его голос:
– Государь облачаться изволят.
Пока нянька одевала Пьера, снова вошли какие-то люди и, предварительно бухнувшись на колени, положили на лавку детскую соболью шубейку, шапку на меху и сафьяновые сапожки. И через десять минут Пьер, одетый по-царски, уже вышел на высокое крыльцо. Рядом, раздуваясь от важности, стоял Шереметев, а внизу, у лестницы, разлилось людское море. Седой старец в вышитой шапке выступил вперед и произнес:
– Государь!
Все, и столпившиеся во дворе, и оставшиеся на улице, разом опустились на колени, не обращая внимания на грязь и снег.
– Митрополит Казанский Ефрем, – старец приложил руку к груди, показывая, что это он и есть, – и архиепископы, и епископы, и архимандриты, и игумены, и честных монастырей старцы, и бояре, и окольничие, и чашники, и стольники, и стряпчие, и дворяне, и приказные люди, и дети боярские, и головы стрелецкие, и сотники, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и всякие служилые люди, и гости московские, и торговые люди всех городов, и всякие жилецкие челом тебе, государь, бьют. Ибо ведомо, что на Руси царский корень пресекся, и по общему земскому греху учинилась в Московском государстве рознь. Иноземцы злым умыслом царствующий град разорили и святые церкви осквернили. Но по милости Божией боярин и воевода князь Трубецкой да стольник и воевода князь Пожарский со многими ратными людьми Москву от ляхов очистили, и ныне церкви православные в былую лепоту облеклись, и имя Божие в них славится по-прежнему. Но царский престол вдовеет. А без государя нам всем ни на малое время быть неможно.
Пьер слушал этот поток слов, пытаясь ничего не упустить. Он уже вполне освоил старорусский и понимал почти все. Но только сейчас осознал, как это непросто – быть царем. Нужно выслушивать длинные речи, участвовать во всем этом официозе, прилежно исполнять правила.
– И из замосковских, из поморских, из северских и из украинных городов всяких чинов выборные люди съехались, – продолжал между тем Ефрем, – дабы на соборе Земском сведать о том, кому благоволит Господь на Московском государстве. И февраля в двадцать первый день пришли мы в церковь к Пречистой Богородице честного и славного ее Успения и просили всей землей с великим молением и воплем, дабы Всемилостивый Бог объявил, кому быть на Руси государем царем. И даровала нам Заступница Небесная знак, явив из иконы своей Владимирской древнее пророчество. И аки в сем пророчестве писано, так и склоняемся мы пред самодержцем нашим, царем и великим князем и преславным посланцем Господним, Петром Федоровичем, дабы вечно Русь предо всеми государствами аки солнце сияла и на все стороны ширилась.