— Нет, — спокойно ответил Крошин.
Следователь посмотрел на Крошина укоризненно, на Леву вопросительно.
— Кто здесь дурак? Вы знаете, что убили, мы знаем — вы убили, вы опять же знаете, что мы знаем.
— Для детской игры обвинение слишком серьезно, — ответил Крошин.
— Простите, вы меня не поняли, — возразил следователь. — Не ставьте себя в глупое положение. Я сейчас не собираюсь обсуждать ваш моральный кодекс и иные человеческие качества, однако считаю вас человеком смелым. Так наберитесь мужества и признайтесь.
Крошин молчал, отказывался не только говорить, но и думать. Он замкнулся на единственной мысли: есть отпечатки или их нет?
— Страшно? — сочувственно спросил следователь. — Что именно страшно? Нам сказать? Мы и так знаем. Себе сказать? — он задумался. — Пора уже, человека давно похоронили. Вслух произнести?
Крошин поднял голову.
— Чего вы добиваетесь?
— Предлагаете поменяться ролями? Вас мучает какой-то вопрос? — Следователь оперся на свой огромный стол. — Согласен ответить на любой ваш вопрос. При одном условии.
— Какое условие? — Крошин тоже подался вперед.
— Оба будем отвечать только правду. Без протокола, только для нас, — следователь кивнул в сторону Левы, — и для вас.
— Правду? — Крошин усмехнулся. — Гарантии?
— Честное слово, — ответил следователь. — Только я с вас честного слова брать не собираюсь, и сам вам такого дать не могу. Вы — убийца, я — следователь прокуратуры. Простите, между нами джентльменских соглашений быть не может.
Лева привстал. Сейчас Крошин бросится на него. Следователь, не отрываясь, смотрел на Крошина. Когда Крошин перевел дух и опустился в кресло, Лева тоже расслабился.
— Я начал с правды, — сказал следователь. — Ваше жизненное кредо — каждому свое?
— Да!
— В данной ситуации я с ним согласен. Вы даете слово — себе, я — себе. Каждый себе и судья.
Крошин облизнул пересохшие губы, следователь улыбнулся Леве.
— Дай нам воды, дружок. Мы хотя и разные, но оба нервничаем.
— Я тоже, — признался Лева, перенес графин на стол, налил три стакана.
— Согласен, — Крошин выпил воду и отставил стакан.
— Кто первый спрашивает? — поинтересовался следователь.
— Я, — быстро ответил Крошин, следователь кивнул. — Чего вы добиваетесь?
— Явки с повинной. Вас не задерживали, не допрашивали в качестве подозреваемого. У вас еще есть возможность явиться с повинной.
Крошин хотел рассмеяться, потом раскашлялся, создавая паузу, и снова выпил воды.
Все не так, все идет наперекосяк. Крошин растерялся. За последние сутки он десятки, сотни раз проговаривал, проживал этот допрос. Отлично представлял все возможные вопросы, заучил свои ответы. С первой секунды следователь все перевернул. Все не так. Пустой стол, отсутствие протокола и стандартных вопросов. Почему в прокуратуре присутствует инспектор уголовного розыска? Охрана? Конечно, охрана. Старик меня боится. Крошин приободрился.