— Возможно, — уцепившись за свои последние рассуждения, Лева не хотел отвлекаться и, взяв Нину под руку, повел ее назад, к кругу, дорогой, которой она уходила с конюшни в день убийства Логинова.
— Потерял я тут кое-что, — говорил он на ходу, продолжая исследовать газон рядом с ездовой дорожкой. — Куда мог запропаститься, проклятый?
— Что потеряли? — Нина высвободила руку.
Они свернули к ведущей на ездовое поле прямой. Лева увидел решетку, закрывающую водосток. Рядом с решеткой виднелся четкий отпечаток, ее явно вынимали, клали на землю рядом. Лева нагнулся, легко вынул чугунную решетку, положил в ее собственный след. Яма не глубже метра, на дне обрывок газеты.
— А сверток где? — Лева смотрел на босоножки наездницы, он покраснел до неприличия, не мог поднять глаза. Полагается в таких случаях смотреть пристально, в лицо.
— Какой сверток? — голос у Нины зазвенел, она хотела вернуть ему естественный тембр и спросила: — О чем вы?
— Сверток в газете, клочок вон остался, — продолжая завороженно разглядывать босоножки, ответил Лева. — Вы его бросили сюда в день убийства Логинова. Что в нем находилось, Нина Петровна? Куда вы его перепрятали?
— Чушь какая-то, — ответила Нина.
Лева сорвался.
— Сверток, который вы спрятали здесь в день убийства, — он хотел достать из кармана удостоверение. — Вы, женщина…
Что-то сверкнуло перед глазами, шарахнулись конюшни, земля рванулась из-под ног, ударила по затылку. Он не потерял сознание, наоборот, думал очень четко, пытаясь увернуться от второго удара, покатился по земле, услышав над головой мужской смех, вскочил.
Нинино платье мелькнуло за поворотом, рядом, в качалке, сидел незнакомый наездник, натягивая поводья, хохотал.
— Ниночка преподнесла? Она может! А ты не лапай, ишь франт какой объявился! — Он показал Леве хлыст. — Видал? Прими рысью отсюда.
Лева отскочил, грязный, взлохмаченный, с саднившей скулой — он никак не походил на франта.
Когда наездник, еще раз хохотнув, уехал, Лева подвинул решетку на место, кое-как отряхнулся и пошел на конюшню. Теперь, как никогда более, он отступать не собирался. Да, впрочем, уже и некуда было отступать-то.
Мастер-наездник Нина Петровна Григорьева на конюшне отсутствовала. По словам Коли, который усердно мыл гнездо Гугенота, Нина мигом собралась и уехала.
На следующий день, в понедельник, Лева расхаживал перед кабинетом Турилина. Коридор был пуст.
Ежедневно, в девять сорок, все собираются в кабинете у Турилина. Три-четыре минуты выясняют, кто отсутствует: одни ведут срочные допросы, кто-то на месте происшествия. Затем Турилин, как полководец, оглядывает оставшихся в строю и, повернувшись к дежурившему ночью, говорит: «Прошу вас». Дежурный встает и медленно, монотонно, словно читая псалтырь, сообщает о зарегистрированных за сутки преступлениях. Если дело по своему характеру и общественной опасности заслуживает внимания управления, Турилин смотрит на сотрудника, которому предстоит им заниматься, тот отвечает кивком, мол, понял, сводка читается дальше.