— Добрый день, Николай Тимофеевич, — сказал Лева, отвечая на могучее рукопожатие.
Крошин, поднявшись при входе Гурова, стоял и, сдержанно улыбаясь, смотрел на следователя и инспектора, словно говорил: «Понимаю, работа у вас тяжелая, почему бы и не пошутить, ничего, ничего, я подожду».
— Сядьте, Александр Александрович, — следователь махнул на Крошина рукой, — и ты, дружок, садись. Вы знакомы, насколько мне известно. Скажу вам по секрету, вы друг о друге одинаково высокого мнения.
В спокойной улыбке Крошина появилось удовлетворение.
Лева пришел в момент церемоний подписания протокола допроса. Крошин внимательно, но без придирок перечитал записанное следователем, поставил подпись под страницей, в конце четким почерком быстро написал: «Записано с моих слов верно, мной прочитано, добавлений не имею».
— Спасибо, Александр Александрович, — следователь взял протокол, — у меня к вам просьба.
— Пожалуйста, — Крошин чуть заметно склонил голову.
— Желательно нашу беседу сохранить, так сказать…
— Конечно, — Крошин пожал плечами. — Я не болтлив.
— Бывает, знаете ли, так, ради красного словца. С девочками также проведите разъяснительную беседу. — Следователь кивнул на дверь. — «Писатель» Шатров собрал еще не весь материал. Вы меня понимаете?
Крошин кивнул.
— Безусловно. Не подумайте, что я торгуюсь, Николай Тимофеевич. Об убийстве и нашем приятеле, — он поклонился Гурову, — я никому не скажу ни слова. Девочки тоже, я гарантирую. Однако, если у вас есть возможность и служебный долг вам позволяет, не сообщайте о случившемся мне на работу.
Лева следил за беседой, стараясь не выдать свою растерянность и неосведомленность, прилагал максимум усилий, чтобы сохранить умный вид.
— Зачем бы мне писать вам на работу, да и о чем? — следователь тяжело отодвинул кресло и поднялся, давая недвусмысленно понять, что разговор окончен.
— Деньги-то Николаю дал я, — Крошин встал, подождал, пока хозяин кабинета протянет ему руку. Прощаясь, добавил: — Такой факт можно истолковать по-разному. Спасибо и до свидания. Лев Иванович, — он повернулся к Гурову, — я перед вами несколько виноват, вы тут узнаете, так не серчайте. Заглядывайте, поболтаем за лошадок.
Лева молча кивнул. Когда Крошин вышел, взял его протокол допроса, увидев в графе, привлекался ли к судебной ответственности, запись «не привлекался», сказал:
— Не знаю, как в остальном, но здесь он соврал.
— Не надо о людях думать плохо, дружок, — следователь налил стакан воды, посмотрел на свет и, смакуя, выпил. — Александр Александрович не скрыл, что находился под следствием, запись же в протоколе сделал я. Чтобы тебе не гадать, а мне не превращаться в рассказчика, ты все это прочти. Позже обсудим. — Он положил перед Левой три протокола допроса и, вытирая пот, удалился из кабинета.