— Почему? — быстро спросил Лева.
— Иначе Лексеич послал бы его, всех делов-то. Точно говорю.
— Спасибо, Михаил Яковлевич, — искренне сказал Лева. — А в ресторане не опасно? Ведь все видят?
— И что такого? Говорят люди и говорят, о чем — неизвестно.
— Как же мне такого типа найти? — лукавил Лева. — Подскажите, Михаил Яковлевич.
— Работала в ресторане в тот день, — Рогозин произвел подсчет и закончил, — смена Федора. Она и сегодня работает. К Федору, старшой у них, не ходи. Болтун. К Митричу обратись, моего роста и возраста, голова, как коленка, голая. Поклон от меня передай, он тебе все как есть нарисует. — Рогозина захватил сыскной азарт. — Сейчас и отправляйся, пока гостей у них нет. И еще, — он задумался. — Ты тут не толкайся, на трибунах побудь, у кассы постой. В ложи загляни, тебе корифеев найти требуется, жизнь их игровую понять. Иди-иди, я Нинке твоей поклон передам.
* * *
В ресторане все произошло на удивление просто и быстро.
В сыскном деле и такое случается. Лева сел за столик, который обслуживал маленький лысый официант, заказал кофе и передал поклон от Рогозина. Посетителей действительно не было, официанты слонялись без дела, и Митрич присел на свободный стул и осведомился о здоровье Михалыча. Завязалась беседа. Когда Лева задал свой вопрос, Митрич удивленно спросил:
— Зачем вам? Колька ведь признал?
— Признался и арестован, — подтвердил Лева. — К этому делу мой вопрос отношения не имеет, — он видел, что официант не верит, но разубеждать не стал.
— Тот вечер хорошо помню, — сказал Митрич, стараясь скрыть любопытство. — Пришел Борис Алексеевич, как обычно, сел за служебный, — он указал на столик в углу. — Санька ему пару пива из холодильника подал. Тоже как обычно. Потом к Борису Алексеевичу, — Митрич быстро перекрестился, — шумная компания подошла, погалдели и на выход. Парень молодой подсел, как обычно.
— Какой парень? — спросил Лева.
— Наш, играющий, — ответил Митрич, пытливо разглядывая Леву. — Инженер он вроде, солидный. — Лева уже опустил руку в карман, хотел достать фотокарточку, но официант сказал: — Крошин Александр Александрович, — и надобность в опознании отпала.
— Долго разговаривали? — Лева убрал руки со стола, без всякой необходимости достал носовой платок.
— Не помню. Долго не должно, — Митрич выдержал паузу.
— Что дальше было?
— Инженер отошел, двое из оркестра подсели. У оркестра перерыв организовался.
— Потом? — Леву уже больше ничего не интересовало, но он не хотел, чтобы официант понял, что именно Леву интересует.
— Потом, потом? — Митрич разочарованно вздохнул. — Ничего не было. Допил Борис Алексеевич свое пиво и ушел. Как обычно.