Множество мелких кровоточащих нарывов покрывали их тела. Они были везде: на груди, на животе, на голове, на руках и ногах… Часть уже вскрылись и сочились бледной тягучей сукровицей, какие-то еще только набухали, какие-то уже подсыхали – но лишь затем, чтобы спустя день на их месте возникли и начали расти новые. Гнойники нестерпимо зудели, будто где-то под самой кожицей бегали мелкие насекомые – однако чесаться было нельзя: любое воздействие на кожный покров означало появление новых ран – нарывы мгновенно лопались, причиняя ребенку мучения… Но и не чесаться тоже было невозможно, ибо зуд был еще более мучителен. И они расчёсывали. Украдкой, пока не видит мать, сестра или бабушка, занятая с другим ребенком, скребли пальчиками, срывая ногтями болячки, ковыряли, выдавливая сочащуюся сукровицу… Простыни – в пятнышках крови, желтом гное и отвалившихся подсохших корочках; их просто не успевали менять, стирать и сушить. И запах… Запах был особенный, такой, который нельзя спутать ни с чем. Это был запах боли и страданий, запах подступающей постепенно смерти.
Юка тут же принялась за дело. Данил ее раньше такой и не видал никогда – серьезная, сосредоточенная, строгая. Первым делом – открыть окна и проветрить помещение.
– Нельзя же! Ведь просквозит! – попыталась было возразить одна из девушек… – Да и глазки у них болят…
– Я сказала окна, а не шторы! Иначе вы их сгноите тут! Позакрывали все, додумались! Клушки! Здесь в воздухе тонна дерьма летает! Вы этим же дерьмом их травите! Открыть немедленно! А двери – закройте… вот. Так и сквозняка не будет! И чтоб попыток не было окна позакрывать!..
Словом – приложила так, что звон пошел.
Дальше – осмотр. Осторожно осмотрев детей одного за другим, тут же полезла в свою рюкзачок, выложила на стол почти все ее содержимое и начала колдовать над банками, склянками, плошками, мензурками, шприцами и прочей медициной. Что-то там пересыпала, смешала… погнала ту самую, возразившую, кипятить воду, другую – за новыми простынями, еще двух – на перевязку… Женщины, почуяв авторитет, закрутились вокруг нее без дальнейших возражений.
Оказав первую помощь – тщательно промазав детей густой желтой мазью и влив в каждого какие-то зелья трех разных цветов – вызвала родителей в комнату и начала опрос: как протекало, какие симптомы, в какой последовательности? И самое главное – с чего началось? Совместно составили полную картину. Началось все после того, как ребята побывали на дальнем озере. Лес они знали как свои пять пальцев, с пеленок по нему круги наворачивают, и потому сходить за грибами за пять, десять, пятнадцать километров от дома – трудностей вообще никаких. В тот день с самого утра и ушли. Поход прошел как обычно, без осложнений, если не считать того, что на пути назад самый маленький в яму упал и все вместе его оттуда вытаскивали. Вытащили – упал благополучно, ничего не сломал, только в грязи изгваздался. Вернулись к вечеру, были здоровы. А к полночи началось: один за другим свалились, начиная с самого маленького.