Тридцать километров по тайге в спокойном темпе, пусть даже и с рюкзаком за плечами – прогулка. Восемь лет назад, когда возвращался, даже по сторонам не смотрел, летел вперед стрелой, пока на деда Миколу не нарвался. Теперь же прогулка только лишь удовольствие принесла. Свежий воздух, птички поют, белочки-бурундучки по деревьям скачут… Ни тебе мутантов, ни тебе радиации. Хорошо!
Однако долго наслаждаться тайгой не пришлось. К середине второго дня они добрались, наконец, до острова на болоте, и вот тут Добрынин в очередной раз убедился, что встреча его с Юкой была поистине судьбоносной. Дороги, которые мы выбираем…
На хуторе было нехорошо. Николай Иванович, серый лицом, хоть и встретил гостей лично, однако должного внимания не уделил. Показал комнату в гостевом домике, заочно познакомил гостей с обитателями – и только.
– Мы до новостей уж больно охочи, потому путников и привечаем, – под конец сказал он. – Но сейчас, простите великодушно, вообще ни до чего. Беда у нас. Так что вы уж как-нибудь сами. Если покушать – хозяйке скажите, она враз сообразит. А как дальше соберетесь, так и идите своей дорогой…
– Что за беда? – спросил Добрынин.
– Такая беда хоть волком вой… – враз потускнев, сказал Николай Иванович. – Внучки… Все пятеро пластом слегли. Мои-то постарше, одному одиннадцать, другому двенадцать… А у Евгения трое, мал-мала меньше: семь годков, шесть и пять. Третий день лежат, и чем дальше, тем все хуже… Чую, не выживут. Как есть все помрут… Эх, жисть… Ведь если б мог – вот не сомневаясь жизнь-то вместо них отдал! Молодые ведь, еще жить да жить… Как же жалко смотреть-то, господи!..
– Какие симптомы? – тут же спросила Юка. И, не дожидаясь ответа, сгрузила на кровать баул и начала скоренько распаковываться.
– А вы иль доктор?.. – насторожился старик.
– Бери выше, Николай Иваныч, – ответил Данил, уже начиная смутно догадываться, что они оказались в очередном узелке. – Пожалуй, что и профессор…
– И что же… – неуверенно пробормотал старик. – Посмотрите ребятишек-то?..
– Я клятву Гиппократа давала, Николай Иванович, – не оборачиваясь от кровати сказала Юка. Руки ее сноровисто шарили по баулу, выхватывая из кармашков медицинские штучки и засовывая их в рюкзак медика. – Как же не посмотрю?.. Ведите.
Зрелище было тяжелое. В большой комнате на кроватях в ряд лежали пятеро детей. Двое самых маленьких тихонько плакали, остальные, обессилев, молчали, безразлично уставившись в потолок. В комнате было душно и мрачно – окна полностью закрыты, тяжелые темные шторы отсекали солнечный свет, пропуская самый минимум, необходимый для освещения. Но даже в этом полумраке Добрынин сумел хватануть жуткую картину до краев.