Какая еще, нахрен, свадьба? Впрочем, я догадывался, какая, но, послав Самойловой убийственный взгляд, наивно вопросил:
— Ты позвала на мою свадьбу новых гостей? Как это мило с твоей стороны.
— На нашу свадьбу, — с нажимом поправила Самойлова и для верности наступила мне на ногу. Каблуком, сучка! Доходчивый аргумент, ничего не скажешь.
Поморщившись от боли, я прошипел:
— Ахххх… да. Ты же выиграла конкурс на звание невесты.
Не будучи дураком, я прекрасно понимал, что именно тут происходит. Ко мне пожаловал тот самый религиозный папаша и — кинул я взгляд ему за спину — такая же мамаша.
И Самойлова, чтоб ее, поспешила свалить на меня свое счастливое положение. Прекрасно! Вина еще не доказана, а казнь уже назначена.
Можно было бы, конечно, послать ее лесами да полями с такими выкрутасами, но меня останавливала мысль, что этот экземпляр мог угрожать Кате расправой. Вдруг принесет несчастную в жертву, как Авраам — Исаака? А я даже не успел ее до сих пор трахнуть! Нет, так дело не пойдет.
— Какой еще конкурс? — поинтересовался, тем временем, с подозрением папаша, и я не упустил возможность слегка отомстить.
— Телевизионный, — охотно поведал ему я. — «Холостяк» называется, вы смотрели?
Тут уже не выдержала мамаша.
— Матерь Божья! — пискнула она испуганно и медленно осела прямо на лужайку перед моим домом.
Нехорошо как получилось. Там же шезлонг рядом стоял.
— Мама, ну что вы! — воскликнул я, бросившись поднимать женщину с травы. — Пойдемте в дом, что же вы как не родная тут сели?
— Мама?! — взвизгнула та возмущенно, вырываясь из моих рук. — Кеша, пойдем отсюда Христа ради!
— Пойдем! — подхватил папаша и, снова впившись в локоть Самойловой, заявил решительно:
— Ты не выйдешь за этого человека!
— Как же это не выйдет? — нахмурился в свою очередь я. — А как же контракт?
— Контракт! — простонала «мама» и упала на лужайку окончательно.
— Какой еще контракт? — более мужественно поинтересовался «Кеша».
— По условиям конкурса мы должны пожениться, — охотно пояснил я. — А если одна из сторон нарушает это условие, выплачивает пострадавшей стороне миллион долларов.
— Миллион д-долларов! — начала заикаться мама.
— Мама, встаньте, Бога ради! — попросил я снова. — У вас вон от холода икота началась. Простудитесь. Папа, скажите же ей!
— Я вам не папа! — проревел тот, но жену все-таки поднял. Эх, придется заново засаживать лужайку.
— Милая, что же ты не предупредила, что родители против наших отношений? — обратился я наконец к Самойловой, все это время с молчаливым ужасом смотревшей за разворачивающейся картиной.