Примерно, через полчаса ходьбы показалась просека, о которой говорил лесничий, и Глэдис, хоть и с трудом, нашла на противоположном краю ее тропинку, которая когда-то, видимо, была хорошо утоптана, и теперь еще не успела совсем зарасти. Молодая женщина повеселела. Тропинка привела их на поляну, и сердце Глэдис радостно забилось: посреди поляны действительно стоял домик, похожий на тот, о котором рассказывал Катберт. В нем давно никто не жил, но на вид он был достаточно крепким, присутствовал даже каменный фундамент, на котором стояла уже знакомая ей деревянно-глиняная конструкция. Наконец-то крыша над головой!
Пришлось отдирать доски, которыми крест-накрест был заколочен вход, сметать с крыльца грязь и оплетающие стебли растений. Внутри были пыль и запустение. Передохнув немного, Глэдис взялась за работу. Дом был меньше, чем у Белоручки Боба, кухня совсем маленькая, но больше и не требовалось. Окошка тоже было три, даже бычий пузырь на двух из них сохранился, а третье Глэдис просто загородила старым сидением от табурета. Из мебели в комнате был стол, три широких больших лавки и в углу нары для сна. На них даже лежал набитый сеном матрас. В кухне располагался камин, сложенный вместе с плитой, стол поменьше и два табурета. Здесь же была устроена кладовка. Под потолком и в комнате, и в кухне, были полки, на которых, к радости Глэдис, нашлись глиняные горшки и миски, три деревянных ложки и котелок со сковородой, которая также могла служить ему крышкой. Нож у молодой женщины был с собой. Она давно завела такой — для хозяйственных целей. Во дворе был колодец с хорошей чистой водой. Пара деревянных ведер нашлась в доме. Рядом с домом, справа, располагался довольно крепкий сарай. С другой стороны двора стоял пустой амбар. За домом обнаружился небольшой запущенный сад и клочок земли, который, видимо, когда-то обрабатывали.
Весь остаток дня Глэдис приводила все это в относительный порядок. Вытащив из мешка более-менее сухую одежду, она переоделась сама и переодела ребенка, остальные вещи вывесила сушиться на улицу. Растопила камин и поставила на угли котелок с водой, подмела в доме, протерла пыль, благо помещение было небольшое. Джей радостно бегал вокруг и даже пытался помогать, а потом уселся на крыльцо, да прямо так и заснул. Она приготовила ужин — бросила в кипящую воду покрошенные овощи, приправила суп мукой, маслом и яйцом (все это было куплено у жены йомена), и только тогда разбудила ребенка. После ужина он снова стал зевать, да и она уже буквально валилась с ног. Закрыв окна ставнями, а дверь на засов, и заложив ее специально для этого предназначенной деревянной балкой, она кое-как добралась до кровати, прихватив с собой Джея. Под голову она положила высушенную одежду, а укрыла себя и сына ставшим уже родным плащом. Заснула она, казалось, не успев донести голову до импровизированной подушки, и спала так, как давно уже не спала — крепко, спокойно и без сновидений.