Весь Игнис живёт по слову Спасителеву, даже смуглые варвары на южных островах, ещё недавно дикие, но теперь тоже просвещённые светом истинной веры.
Камень для Собора Святого Огня тоже привозили морем – на громадных баржах вдоль побережья; красный, как кровь, гранит из каменоломен Варта, чёрный, словно грех, слоистый оникс с северных берегов, белоснежный, как чистота Спасителя, пронизанный серебряными жилками мрамор с Ангельской горы.
Собор строили сто лет, после победы над сбежавшими прочь Отступниками; возводили не торопясь стены и колоннады, опоясывающие склоны холма, что нависал над гаванью и старыми кварталами Лаонта; замыкали купола и арки, ставили в окна цветные витражи, изображающие сцены Схождения и Благовещения людям, украшали нефы, укрепляли подземелья, потребные святым братьям не только для уединения и молитв, но и для изысканий, для постижения Воли Спасителя. Обустраивали книгохранилища, кельи, залы, трапезные, мастерские, укрепляли на куполах Спасителеву перечёркнутую стрелу…
И вот уже пять десятков лет величайший Собор Игниса царит над городом и миром, а под знаком Спасителя правят многомудро епископы и магистры, правят соборно, под отеческим оком Великого магистра.
Но сегодня особый день. Ни разу ещё за пять десятков лет существования Собора не распахивались так широко двери его подземелий, не служились так торжественно службы, не толпился за воротами резиденции Великого магистра народ – так, что в городе вдруг опустели улицы и порт почти замер. Хотя резиденция была почти пуста, многие епископы разъехались по своим провинциям, по своим великим монастырям, ибо то, чему должно было сегодня произойти, требовало присутствия их на своём месте. Из высших иерархов в Соборе оставались лишь епископ Лаонтский Марк и сам Великий магистр.
Магистр, бывший когда-то наместником Юга и три года, как избранный Капитулом править, смотрел сквозь стрельчатое, закрытое фигурной решёткой окно на площадь Святого Огня, черно кишевшую народом. Тоже море – волнующееся, неспокойное; разбивается о внешние стены собора, то отхлынет, то прихлынет вновь. Сегодня как никогда полноводное и притихшее – люди пришли со всего Лаонта, из селений окрестных и не слишком, откликнувшись на зов пастырей; стоят теперь терпеливо и тихо в ожидании чуда.
И чудо будет им явлено. Чудо будет явлено всем, ибо пришёл день начала Великого Спасения, и Игнис – меч его, остриё и средоточие. В сердце магистра шевельнулось тщеславие, машинально им придавленное – всё же именно в его правление вершится Спасение, открываются пророчества и чудеса… хоть он, став Великим, утерял и имя, и иное отличие своё от предшественников, став для Спасителя рабом из рабов, – но всё же!