Если так, то с тех пор Пустошник явно поумнел и нашёл куда более действенный способ поддерживать своё благосостояние.
– Вот что, – старик выразительно пощёлкал латунными пальцами. – Не в моих привычках ходить вокруг да около, так что начну с главного. Дела твои, приятель, сейчас как у дохлого гоблина.
– Да ну? – прищурился Эварха. Даже если дела его и впрямь не лучше, чем у дохлого гоблина, торговаться следовало всё равно. – Преувеличиваешь, сударь мой Пустошник, шутки всё шутишь. Дохлый гоблин, говоришь? Ну, гоблин, может, он и дохлый, а я пока ещё жив.
– Жив, э? Ненадолго, – Пустошник захихикал. – Тебя, приятель, так приложило, что аж до самых печёнок-селезёнок. Не знаю в точности, кого ты словил, но отделало оно тебя знатно, отродясь такого не видывал!..
– Значит, – с елико возможным спокойствием отозвался ловец, – святые отцы вдвойне заплатят. Особую премию за «сильное существо». Не ты ль, сударь мой дорогой, твердил, что слово их крепкое?
– Ишь! – покачал головой старикан. – Хорохоришься, парень, молодец. Это я люблю. Нюни не распускаешь, правильно. Но, приятель, кабы не я – мокрое место бы уже от тебя осталось, да-да, очень такое мокрое и красное. И от Пустошек тоже, потому как тварь ты сюда приволок, каковая из садка твоего – или как там это у вас именуется? – только что в окошечко не выглядывала. Вырвись на волю – половину города в порошок бы стёрла. А теперь представь, дорогой, что дошла б весть эта до Лорда-хранителя, а?..
И Пустошник выразительно поцокал языком.
– Понятно. И сколько ж по таким делам ты с меня хочешь? – Эварха решил сам пойти в атаку. И так ясно, что сдерёт старый пройдоха всё, вплоть до собственной ловца кожи.
– Тянуть не любишь, да, да, – с явным удовольствием кивнул Пустошник. – Ну, вот тебе, – и он назвал сумму.
Назвал, пальцами латунными пощёлкал и уставился на ловца – линзы в глазнице выжидательно поблёскивали.
Что б тебя, живоглота, с тоской подумал Эварха. Эх, и возразить-то ведь нечего!.. Он прав, а я – нет, потому что знаю, что эта цена честная – ну, для Пустошника честная – и не стану шибко спорить. Прощай, гульба в «Жутком гноме» и год безбедного существования! Прощайте, лучшие девочки города и лучшая жратва, и даже новая куртка настоящей драконейтовой кожи!.. Давай, Эварха, как на ноги встанешь – иди суккуба добывай погрудастее, её выгоднее всего продать можно…
Потому что лучше быть живым дураком, чем мёртвым ловкачом. Старая и прекрасная истина.
Впрочем, это не значило, что торговаться не имело смысла.
– Ну, – ловец прочистил горло, скривившись от боли в груди, – мы ж с тобой, сударь мой Пустошник, давно знакомы, не одно дело проворачивали; а потому давай-ка сбавим чуток ради старой дружбы, а? Какая тебе выгода, коль по миру меня пустишь? Коль брюхо у меня к хребту прилипнет, а потом я и от голода окочурюсь? Я же мало что не лучший твой добытчик!