Офицер ретировался не солоно нахлебавшись, но злобу затаил. Случай поквитаться химкинским ментам братва любезно предоставила сама. Беда пришла, откуда не ждали. В любом коллективе есть свои лидеры, свои креативщики, свои рабочие лошадки и свои дармоеды. Хорошо еще, если беспонтовые в целом пассажиры приносят хоть какую-то пользу — постоят на «стрелке» для количества где-нибудь в третьем ряду. Лишь бы вреда не приносили. Удивительно, но в двадцать первом веке в бригаде оставались типы, не выросшие из малиновых пиджаков девяностых.
В октябре 2002 года террористы захватили заложников на мюзикле «Норд — Ост». В кабаке зависало человек пять — шесть парней Уральского. Они громко обсуждали ситуацию на Дубровке. За одним из столов с дамами и другом харчевался мировой судья Химок по имени Мамука.
— Достали эти черножопые!!! — возмущался подвыпивший Гена Верзила.
Его собеседником был завсегдатай ресторана по имени Рустам, здоровенный и грозный внешне парень, но в реальности — тихий алкоголик и мелкий бизнесмен по совместительству. Мамука принял реплику про «черножопых» на свой счет. Он поднялся и во весь свой гигантский рост (204 см) навис над столом Верзилы:
— Ты что-то имеешь против черных? Я тоже черный!
Слово за слово, начался махач. Из бара подоспели Очкарик и Юрец. Ну и какая драка в «Меркурии» без Бубля? Он вообще ресторан покидал только для того, чтобы носки поменять. Приятель Мамуки попытался встрять, но ему щелкнули один раз, и он потерялся. Сам судья оказался не робкого десятка и оказал бандитам яростное сопротивление. Даже кидался в них бокалами. Бубль суетился вокруг дерущихся и пытался «наладить» Мамуке по горбине битой, которая, как по волшебству, оказалась у него в руках. Грузину удалось придавить Очкарика, а весил Мамука около ста пятидесяти килограмм. Драка затягивалась. Разъяренный Верзила не нашел ничего лучшего, чем взяться за нож. Слава Богам, не рабочий, а барный, для нарезки лимонов. Самый опасный удар пришелся огромному грузину в шею, остальные жизненно важные органы не задели, но кровь лилась рекой. Трезвому Глыбе с трудом удалось оттащить вошедшего в раж Гену от поверженного судьи.
На следующий день началась ожидаемая движуха. От Уральского менты потребовали голову Верзилы. В популярнейшем «Московском комсомольце» вышла заметка, начинающаяся строками: «Первое в России покушение на мирового судью произошло в подмосковных Химках…».
В бригаде начались разборы. Григорий всяко разно обзывал Верзилу, обвиняя его в «торпедировании» бригадного бизнеса. Умники всем звеном приехали к лидеру домой, что бы получить объяснения. Понимания стороны не нашли. Гена блудил и лукавил.