Когда наступает твой день рождения, на дворе четверг, впереди долгие выходные, когда отмечается Вознесение Иисуса. Мы просыпаемся после бурной попойки, как обычно, в объятиях друг друга, а вчерашняя одежда валяется горой у ног кровати. Вчера мы впервые показались вместе на людях, и, проснувшись, я пересчитываю в уме имена тех, кто видел нас с тобой вдвоем. Я горжусь тем, что принадлежу тебе, – мне нравится быть той женщиной, которую ты, отшельник, если верить твоим собственным словам, обнимаешь за талию в общественных местах. Той, которую ты целуешь, вместе с которой смеешься. Думаю, мы отлично смотримся вместе. Мы оба высокие и стройные, отличаемся скорее оригинальной внешностью, нежели классической красотой. Мне кажется, мы выделяемся из толпы – от этой мысли по всему телу пробегает приятная дрожь.
Ты все еще спишь, когда я тихонько выскальзываю в кухню, намазываю несколько бутербродов и наливаю стакан сока. Подноса я не нахожу, соображаю, что это мог бы быть хороший подарок. Но вместо этого я купила форму для пирога. Однажды ты сказал, что готовишь потрясающий яблочный пирог и что я точно буду в полном восторге, когда ты испечешь его для меня. В конце концов я так и не придумала ничего лучше. Купила книгу в мягкой обложке – веселую историю о том, что мы проходили в старших классах, но, по всей видимости, успели позабыть, и форму для пирога. Я стыжусь своих подарков, однако теперь они стоят на столе рядом со стаканом апельсинового сока и двумя бутербродами. Изо всех сил пытаясь игнорировать чувство смущения, я делаю глубокий вдох, направляюсь в спальню и начинаю петь.
Полицейские уехали, а мужчина из «Скорой» передал нас как эстафетную палочку судмедэксперту, который должен подтвердить причину смерти. По крайней мере, я полагаю, что в этом состоят его обязанности. Лишь обрывки того, что мне говорят, достигают сознания: слова проплывают у меня над головой, и как бы я ни старалась слушать и понимать, мне это не удается. Однако врач приехал, зашел в твою комнату, чтобы осмотреть твое тело и определить, когда ты умер. Почему ты умер.
Твоя мать, отец, старший брат и племянник сейчас с нами. Моя мачеха с Иваном тоже рядом, в любую минуту готовая прийти на помощь, если она мне понадобится. Время от времени она плачет – она потеряла моего отца, когда моей младшей сестре было столько же, сколько сейчас Ивану, и она прекрасно помнит, что это такое. Несмотря на это, – или, возможно, именно поэтому, – она ведет себя оперативно и практично. Делает то, что более всего нужно. Она полностью сосредоточена на Иване. Развлекает его, следит за тем, чтобы он был сытый и сухой. Отдает его мне, когда он просит грудь. Забирает его у меня и продолжает свою тихую работу.