Совместными усилиями мы убираем машинки с пола и начинаем вечерние процедуры. Я надеваю на Ивана пижаму, мы вместе отмеряем овсяную смесь, подогреваем воду в микроволновке, вместе считаем до тридцати, по очереди трясем бутылочку, плюхаемся на диван. Иван высасывает свою овсяную смесь, мы перемещаемся в ванную, я чищу ему зубы зеленой щеткой, стараясь не смотреть на желтую, которая стоит, сухая, рядом со щеткой Ивана. Я продолжаю рассказывать Ивану о зубных троллях и зубном враче, пока чищу ему зубы. Он очень боится зубных троллей. Я поясняю, что зубные тролли – не настоящие тролли, однако обожают грызть чужие зубки. Все как обычно. Мы идем в спальню, опускаем рулонную штору и ложимся вместе на мою кровать. Все как всегда.
В другом конце комнаты стоит вторая незастеленная кроватка. В тусклом свете ночника она кажется такой пустой – словно зовет кого-то. Я не хочу смотреть туда, но кроватка так и притягивает мой взгляд. В беспорядке между подушками и смятым одеялом я вижу силуэты двух мягких зверюшек – овечки и коровки. Они прожили у нас два месяца. Каждый вечер она обнимала их, засыпая, – с самого первого дня, когда ночевала у нас. Сегодня они грустят в одиночестве. Просыпаясь сегодня утром, она думала, что ляжет вечером спать в эту кроватку. И Иван тоже так думал. Словно прочитав мои мысли, он нарушает тишину вопросом – где она? Может быть, он проследил за моим взглядом в полутемной спальне. Может быть, он только сейчас заметил, что этим вечером что-то не так, как обычно. Я отвечаю, что сегодня она будет спать у себя дома. «Но почему?» – спрашивает он. Я отвечаю, что мы увидимся в другой день. «Скоро, – обещаю я. – Спи». Я целую его в лобик. Он отворачивается. Я глажу его по волосам. Он велит мне перестать. Я молча лежу в темноте рядом с ним и смотрю в потолок. Как она заснет сегодня без своих зверюшек? Что он ответит ей, когда она спросит о нас? Что я скажу Ивану, когда мы не встретимся с ними ни завтра, ни потом? Что мы наделали? Что я натворила? Как мы можем так поступать с детьми?
* * *
Проходит день. За ним еще один. Вот уже и три дня прошло. Мне удается находить Ивану занятие и более-менее развлекать его все это время. Жизнь снова вошла в привычную колею – и в этом есть свои приятные стороны. Наступило временное затишье. Я больше ни за кого не отвечаю, кроме Ивана. Ни к кому не должна приспосабливаться, кроме Ивана. Никто не указывает мне на мои недостатки в качестве мачехи или спутницы жизни. Никто не говорит мне, что со мной невозможно ужиться, и не дает понять, что я не соответствую. После той жизни, где количество ролей, которые надо было выполнять, превосходило мои возможности, у меня теперь только одна роль. Мне она хорошо знакома. Я мама Ивана – не более и не менее. Просто нужно пережить еще один день. Сделать его таким радостным для сына, насколько это только возможно. Нужно просто не думать о том, что не сложилось и уже не получится. Просто проживать минуту за минутой, час за часом. Дать времени пройти, делая каждый миг легче.