Мы лежим в постели в твоей безликой, почти пустой квартире на Лонгхольмсгатан возле заставы Хурнштуль. Здесь очень жарко, все окна на одну сторону, и невозможно устроить сквозняк. На окнах нет занавесок, солнце весь день бьет в окно. Но мы у тебя, потому что здесь тебе более комфортно. А я не мелочусь. Мы часто проводим здесь время. В твоей квартире, в твоей постели, без одежды.
На следующий день после нашего знакомства мы оказались здесь после очередной вечеринки, на которой опять просидели, обнявшись – на этот раз под пледом, на диванчике на открытой веранде. Откладывать дальше было невозможно – мне вполне хватило суток, чтобы доказать то, что я там хотела доказать, и тебе тоже их вполне хватило. И вот мы лежим здесь, и ты говоришь, что никогда не изменишь. Пробормотав: «Да? Ну вот и отлично», я думаю обо всех тех случаях, когда сама изменяла. Мне кажется, трудно давать такие обещания, но твой подход мне нравится. Это многое говорит о тебе. Мы знакомы две недели. Меня мучает любопытство – очень хочется узнать о тебе побольше, но я сдерживаюсь. Стараюсь задавать не больше вопросов, чем ты задаешь обо мне. А ты мало о чем спрашиваешь. Так что и я не пристаю с расспросами.
Впервые попав к тебе домой, я спросила, давно ли ты переехал. В квартире было так мало мебели. Пустая прихожая, в гостиной только диван, телевизор и маленький письменный стол в углу. На столе – твой компьютер, с которого ты работаешь, и множество клейких листочков со всякими заметками. У тебя красивый почерк, буковки мелкие – даже большие буквы кажутся маленькими. Тогда я этого еще не понимала, но на бумажках – названия продюсерских компаний, которые являются твоими клиентами. На одной могло быть написано «BackupCallboy», на другой – «Починить почтовый ящик Аннели». А на третьей – «Сервер CampDavid». На одной бумажке просто было написано большими буквами «НИКОГДА». Когда я спросила, что это означает, ты ответил, что это напоминание самому себе больше не брать так много работы, как в прошлом году. Ты рассказываешь, что чуть не помер. Работал круглосуточно, исхудал, как скелет. Такого ты решил никогда больше не повторять. В ответ я сказала, что не понаслышке знаю, что такое много работать, и добавила, что моя работа часто предполагает занятость вечерами и ночами. На что ты ответил: «Так брось ее», словно это так просто. Словно моя работа не произвела на тебя никакого впечатления. Кажется, в тот момент я влюбилась в тебя еще больше.
В спальне – кровать и скамья со штангой. Все. Никаких ковров на полу, никаких занавесок на окнах, на стенах – лишь единственная фотография небоскреба с одиноким облаком в воздухе.