– Похоже, ты уже приняла решение, даже не поговорив со мной.
– Неправда, я бы никогда так не поступила…
– Но… Лондон! Я не хочу переезжать в Лондон.
Хелен бросает на меня расчетливый взгляд. Он полон раздражения, а еще понимания того, что, если она хочет чего-то добиться, надо действовать осторожно.
– Знаю, тебе не нравится сама идея, но ты можешь просто взглянуть на ситуацию объективно? Чтобы мы могли ее обсудить? Пожалуйста!
– О! – Я смеюсь. – ТЕПЕРЬ ты хочешь обсудить?
– Нам не обязательно жить в самом Лондоне, – подбрасывает она. – Я была бы готова рассмотреть какой-нибудь пригород, чтобы можно было на электричке добираться.
– Ну надо же! И как же сюда вписываются моя работа и карьера? О них ты хотя бы подумала? Или я вообще ничего не значу? Мол, все как-нибудь устроится задним числом?
– Нет, конечно…
– Да? Правда?
– Ну, я просто подумала…
– Что ты подумала?
– …ты в любой школе можешь найти работу. А я не могу работать где угодно. Лондон – следующий естественный для меня шаг.
– Да. Для тебя. А что, если я не хочу бросать мою школу?
– Да ладно, Джейми. Не надо артачиться. Ты же не привязан к этой школе, – говорит она, морщась, и делает большой глоток «Пино Гриджо» из пластмассового бокала. Я жалею, что вообще согласился сесть за руль.
– Нет, но мне нравится там работать. Мне нравятся мои ученики и коллеги. Может, я просто не хочу уезжать, чтобы работать неизвестно где в Лондоне.
Тут Себ начинает издавать звуки. То, что начинается как слабое бормотание, нарастает, пока не оборачивается полномасштабным ревом. Детская коляска ходит ходуном, когда он размахивает руками и ногами, давая нам понять, что голоден. Я благодарен, что он нас прервал. Если бы дальше так пошло, перебранка переросла бы в полноценную ссору, а мне не хочется устраивать ее перед коллегами Хелен.
Выхватив сына из коляски и прижав его к плечу, я свободной рукой достаю из сумки бутылочку. Хелен сообщает, что идет в туалет. Я люблю мгновение, когда начинаешь кормить кричащего младенца. В этом есть что-то такое честное и непосредственное. Вот он вопит во все горло, а вот уже совершенно довольный и мирный – такое утешение это видеть. Мне жаль, что со взрослыми не так… просто. Или, может, мы сами все усложняем. Наверное, всем нам нужны фундаментальные вещи: пища, вода и любовь.
Так что же делать, если жене выпадает профессиональный шанс на миллион? Встать у нее на пути, потому что не хочешь ехать на юг? Упираться, потому что не хочешь бросать свою работу? Или впустить в свою жизнь огромные перемены, потому что брак состоит из компромиссов? Потому что ее любишь?