– Я ему все советую, а он не хочет! – вмешивается Хелен.
– Спасибо, мне нравится то, чем я занимаюсь, – говорю я, обращаясь ко всем разом.
– Бээ, не знаю, как ты это выносишь, – вставляет тип в огромной соломенной шляпе, ненужной и нелепой разом. – Дети орут, вопят день напролет…
– Им от одиннадцати до восемнадцати, так что они на самом деле не слишком-то вопят, – объясняю я.
– А, ну да. Это просто не очень… сам понимаешь… чисто… а? – не унимается он.
– Чисто?
– Ну, это очень достойно, и самоотверженно, и все такое, – продолжает он. – Но ведь у тебя там никакого карьерного роста, и денег ты не зарабатываешь, так?
– При чем тут самоотверженность? Я ведь многое от этого получаю, – раздраженно откликаюсь я.
И почему люди думают, что можно говорить подобные вещи? Я никогда бы, черт побери, не стал так грубить.
– Ну, может, когда Хел получит повышение, она замолвит за тебя словечко. На новом месте будет уйма возможностей, – говорит он.
– Что? – в полном недоумении переспрашиваю я.
Я смотрю на Хелен, а она качает типу головой – он, похоже, понял, что сболтнул что-то, чего не следовало.
– Какое новое место и повышение? – спрашиваю я у Хелен.
Остальные участники пикника старательно занимаются собственными делами, явно понимая, что назревает ссора. Они все знают что-то, чего не знаю я. Жена проболтавшегося парня начинает ему выговаривать, как это водится у жен.
– Я собиралась с тобой об этом поговорить, но подумала, что лучше сначала для себя решить, хочу ли я, – говорит она.
На ней солнцезащитные очки на пол-лица, которые я ненавижу. Я хочу видеть ее глаза, когда она со мной разговаривает. Глаза ведь – самое важное в собеседнике, они говорят много больше, чем способны губы.
– Чего хочешь? О чем, черт возьми, речь?
– Мне предложили повышение. Большое. Меня просят стать креативным директором лондонского офиса, – говорит она.
– Лондонского? – возмущенно задыхаюсь я.
– Да.
– И с какого момента?
– Через три месяца.
– Но Себу же будет только четыре. Я думал, ты хотела провести с ним девять?
– Хотела. Но подвернулась такая возможность, и меня очень просили, и я подала на повышение, и его получила, и сама этому еще не верю! – выпаливает она на одном дыхании.
– И когда же ты его получила и почему мне не сказала?
– На прошлой неделе…
– И когда надо дать ответ?
Она молчит, смотрит на меня, ей явно нечего сказать.
– То есть ты уже согласилась, да?
– Эээ, ну, в общем, не совсем. Но я сказала, что мне хотелось бы…
– Господи боже, Хелен! Даже не обсудив как следует со мной? И все остальные в курсе?!
– Я не сказала, что соглашусь!