Такой страсти я от нее не ожидал. Желание бушует во мне, словно лесной пожар, пожирающий сухие ветви деревьев. Я возбудился, я хочу ее тут, немедленно, в этом переулке. То, что я замыслил как наказание, мой поцелуй возмездия перерос в нечто иное.
Она тоже хочет этого.
Она тоже скучала без этого.
И это не просто плотское желание.
Мой стон звучит в ответ на стон Аны.
Одной рукой я придерживаю во время поцелуя ее затылок. Моя другая рука движется по ее телу, вспоминает его изгибы: груди, живот, попку, бедра. Она стонет, когда мои пальцы нащупывают подол ее платья и тянут его кверху. Моя цель – поднять его и трахнуть ее здесь. Снова сделать моей.
Я чувствую ее.
Это сладкий яд. Я хочу ее так, как не хотел никогда прежде.
Сквозь затуманенное страстью сознание пробивается далекое завывание полицейской сирены.
Нет! Нет! Грей!
Так не надо. Тормози.
Я выпрямляюсь, гляжу на нее, тяжело дышу.
– Ты. Моя. Ты. Моя, – рычу я, постепенно приходя в себя. – Клянусь богом, Ана.
Наклоняюсь, упираюсь руками в колени, пытаясь вернуть нормальное дыхание и успокоить разбушевавшееся тело. Я хочу ее до боли.
Вызывала ли во мне другая женщина такое же желание? Когда-нибудь?
Боже! Я чуть не трахнул ее в этом темном переулке.
Причиной всему ревность. Она просто сжигает меня изнутри, лишает самоконтроля. Мне это не нравится. Совершенно не нравится.
– Прости, – хрипло шепчет она.
– Ты должна быть моей. Я понимаю, что ты колеблешься. Ты хочешь быть с фотографом, Ана? Он явно неравнодушен к тебе.
– Нет. – Ее нежный голос звучит еле слышно. – Он просто друг. – Что ж, она хотя бы теперь воплощение кротости, и это меня немного успокаивает.
– Всю мою сознательную жизнь я старался избегать крайних эмоций. А ты… ты вытаскиваешь из меня чувства, совершенно мне чуждые. Это очень… – Я замолкаю, подыскивая нужное слово, чтобы описать свое состояние. Я растерян. – Тревожно. – Это самое точное из всего, что приходит мне в голову. – Я люблю все держать под контролем, Ана, а рядом с тобой это просто… – я замолкаю на миг и гляжу на нее, – невозможно.
Ее глаза широко раскрыты, в них я вижу страсть. Волосы растрепаны, словно после бурного секса. Я тру себе ладонью затылок, довольный, что вернул себе хотя бы частично способность владеть собой.
Видишь, Ана, как ты на меня действуешь? Видишь?
Я провожу рукой по волосам и вздыхаю полной грудью. Беру ее за руку.
– Ладно, пойдем. Нам нужно поговорить, а тебе – еще и поесть.
На углу улицы я вижу ресторан. Не такой, какой я выбрал бы для нашего серьезного разговора с последующим примирением, если оно состоится, но вполне приличный. Времени у меня немного, поскольку вскоре приедет Тейлор.