Никто не заставлял меня лететь здесь, но я видела, что Балидор испытал облегчение, когда я добровольно вызвалась провести весь полет в этой части самолёта без окон.
Я понятия не имела, куда мы направляемся. Я знала лишь то, что учитывая случившееся в Дели и количество Повстанцев на континенте, Вэш считал, что в Азии мне небезопасно. После долгого шумного обсуждения между Балидором и Семёркой был принято решение спрятать меня в другом месте, по крайней мере, пока им не представится возможность оценить реакцию Ревика на мои слова в гараже.
Я знала, что они наверняка несколько раз меняли направление, а также послали обманки.
Они, конечно, ничего не могли мне сказать вопреки конструкции на самолёте. Мы с Ревиком всё ещё связаны. Никто, включая меня саму, не считал, что конструкция сумеет его удержать, если он захочет проникнуть.
Что бы они ни делали, чтобы скрыть меня, это не одурачит Ревика надолго.
И всё же это может сбить его с толку, чтобы мы успели перегруппироваться и придумать новую стратегию. Я знала, что пока что цель — выиграть время, отчасти чтобы Вэш и Тарси попытались нас разделить.
Конечно, с моей стороны это во многом лишь догадки.
Я не знала настоящего плана по тем же причинам, по которым мне неизвестно, куда они меня везли. Меня отрезали от конструкции — во всяком случае, от её военной части — скорее всего, бессрочно.
Я обхватила руками верхнюю часть туловища, дрожа от холодного воздуха. Моё дыхание срывалось с губ клубами пара. На мне было надето термобелье, толстовка, джинсы, армейские ботинки. Мне всё равно нужно было пальто, но я не вставала на его поиски.
Вместо этого я сидела там, обхватывая свой торс, словно пыталась не дать своим внутренностям вывалиться на металлический пол. Не думаю, что я осознавала, что плачу, пока звук шагов на винтовой лестнице с пассажирской кабины не вывел меня из ступора.
Я подняла взгляд, и перед глазами всё размылось.
Глядя, как он подходит, я стиснула свои ребра так крепко, что они заболели. Я неконтролируемо дрожала, но как будто не могла издать ни звука. Я не могла произнести ничего отчётливого в своей голове, ничего связного. Я не знала, хотела ли я его присутствия здесь.
Когда Балидор сел рядом со мной, я лишь посмотрела на него.
Он тоже ничего не сказал.
Обхватив меня руками, он прижал меня к своей груди, наполовину затащив к себе на колени. Он поправил своё тяжёлое пальто так, чтобы оно укрывало меня, затем обнял ещё крепче, уютно прижимая к себе.
Я невольно заметила, что его руки мощнее, чем у Ревика, но не такие длинные. Его грудь широкая, но не такая широкая, как у Ревика, когда он стал Сайримном. У него больше волос на руках и груди.