— Вэш говорит, что он присмотрится к свету Фиграна… вместе с Тарси, — добавил Балидор. — Он говорит, что думает, будто Фигран, скорее всего, говорит правду о том, кто и что он такое.
— Он сказал, почему?
Улыбка Балидора ощущалась даже через передатчик.
— Разве он когда-нибудь говорит, почему?
Я улыбнулась в ответ, чувствуя, что ещё немножко расслабляюсь.
— Не нужно извинений, Элисон.
Вздохнув, я снова посмотрела на нашего пленника, отключив субвокалку.
— Ты можешь сказать мне хоть что-нибудь полезное? — спросила я у него.
На протяжении нескольких долгих моментов мужчина с янтарными глазами лишь смотрел в стол, выводя пальцами те же разрозненные узоры. Я осознала, что движения напоминали мне движения моих рук — или рук Ревика — когда кому-то из нас приходилось набросать план или диаграмму.
Однако я не могла сообразить, что очерчивали пальцы Фиграна.
Я уже собиралась сдаться, позволить Дорже или кому-то другому из видящих попытать удачи, когда Фигран посмотрел мне в глаза.
— Я знаю, чего он хочет, — сказал он.
Я застыла.
— Ревик? Чего он хочет, Фигран?
— Он пытается заставить их пробудиться, Элисон!
— Кого? — спросила я. — Кого он пытается пробудить? Людей?
— Разве ты не видишь? Меч прокладывает путь. Смерть — тот, кто расчищает дорогу. Он помогает. Он помогает ей. Видишь? Он помогает Мосту.
— Как он мне помогает, Терри?
— Он и тебя тоже пробуждает.
Переведя на него ровный взгляд, я скрестила руки на груди и вздохнула.
— Мне не очень-то нужна в этом помощь Ревика, Терри. Сомневаюсь, что его определение «пробуждения» в данный момент вяжется с моим.
Фигран улыбнулся. Мне эта улыбка очень не понравилась. Она напоминала мне Териана, который удерживал меня в плену в Вашингтоне. Я узнала странную уверенность, жившую в тех янтарных глазах, намёк на несдержанность, от которой его настроение и действия делались совершенно непредсказуемыми.
Он наклонился через стол, жестом показывая мне податься к нему.
Как только я подвинулась ближе, он забормотал баюкающим тоном.
— Твоя киска такая бархатная, — тихо произнёс он.
Я едва не врезала ему по лицу.
Вместо этого я отстранилась, чувствуя, как лицо делается каменным. Воспоминания о том, что он сделал со мной в Вашингтоне, замелькали в моем сознании. Так легко забыть об этом, глядя на этого мужчину, похожего на ребёнка. Теперь же я вспомнила всё до последней детали.
На мгновение я сосредоточилась на нем всей своей сущностью.
— Ты хочешь, чтобы я убила тебя, Терри? — спросила я так же тихо. — Поверь мне, никто здесь и глазом не моргнёт.
Его улыбка сделалась ещё шире.