Может, это поможет подавить отрицание, которое даже теперь цеплялось к моему свету.
Откинувшись назад, я поддела большим пальцем органический ошейник.
— Я могу избавиться от этого? — спросила я у него.
Поначалу он не шевелился.
Глядя на него, я осознала, что у него могут иметься свои чувства на этот счёт. Я понятия не имела, что это могут быть за чувства, но само собой, они есть. Учитывая, кто он такой, он в миллион раз лучше разделял эмоции, так что, возможно, для него это действительно очередное оперативное действие. В данном случае помощь мне с моей маленькой проблемой будет всего лишь частью его священного долга перед Адипаном.
Эта мысль заставила меня слегка улыбнуться.
Вновь взглянув на него, я увидела, что он смотрит на меня.
На мгновение он как будто хотел заговорить.
Но затем что-то в выражении его лица изменилось, и он жестом показал мне повернуться.
Отлипнув от каменной стены, я сделала так, как повелевали его пальцы, и перекинула волосы на одно плечо, чтобы открыть шею сзади. Я не шевелилась, когда он склонился надо мной, щёлкнул переключателем, затем активировал сканер сетчатки, который удерживал два конца ошейника вместе. Поскольку он надел на меня ошейник, то именно отпечаток его сетчатки требовался для открытия.
Я вздрогнула, когда зубцы ошейника убрались от моего позвоночника.
Замок со щелчком открылся.
Балидор бережно снял его с меня, приласкав кожу пальцами. Я смотрела, как он бросает его на ковёр возле сумки с одеждой, которую я затащила сюда несколько дней назад.
Когда я повернулась и посмотрела на него, он не отодвинулся, так и оставшись вблизи. Его лицо находилось в считанных дюймах от моего. Я видела, что его взгляд вновь опустился к моим губам.
— Так что теперь? — спросила я.
Серые глаза прищурились. Теперь я видела там слабые эмоции.
А может, я просто чувствовала их, когда ошейник с меня сняли.
— Ты действительно можешь укрыть нас щитами? — спросил он. — Это будет тест, Элли. Тест, показывающий, сможешь ли ты это сделать. Я могу поначалу помочь тебе, а потом отпустить, если не найду никаких дыр.
— То есть, не один раз?
Выражение его лица сделалось напряжённым.
Я осознала, что слишком много его подкалываю. Ему это не нравилось.
— Прости, — я прикоснулась к его руке. — Я нервничаю. Вот и всё.
Он отвернулся, словно повторно обдумывая всю эту затею. Я видела в его глазах противоречие и осознала, что вопреки щитам вновь могу чувствовать его свет. Он украдкой окружил меня, как только ошейник сняли. Я едва заметила это из-за того, кто он такой.
— Ты всё ещё хочешь это сделать? — спросила я.