Морин рассмеялась.
– Так что тебе так не нравится в моем сыне, Эйвери? Наши деньги? Наш стиль жизни? Наша фамилия?
– Все это вместе, мадам, за исключением фамилии. Не вижу ничего плохого в имени Маккаллан.
– По крайней мере, у тебя хватает порядочности, чтобы быть честной. Это хорошо. Мне нравится понимать, с кем я имею дело. – Морин встала с кресла. – Теперь мы должны были пить кофе, но тебе кофе нельзя. – Она направилась к небольшому мини-бару в углу комнаты, рядом с которым на столике стоял серебряный кофейный сервиз. – У меня есть несколько видов соков на выбор. Какой сок ты предпочитаешь?
– Яблочный, если можно.
Морин подала кофе сыну и сок Эйвери, а затем снова вернулась в свое кресло.
– Расскажи мне все!
Эйвери поморщилась.
– Рассказывать особо и не о чем.
– Тебя тошнило по утрам?
– Ужасно.
Морин захлопала в ладоши.
– Великолепно! В нашей семье есть примета: если мать по утрам тошнит, значит, у ребенка будут шикарные волосы.
Эйвери указала на свою густую шевелюру.
– Если он будет похож на меня, ему не придется об этом беспокоиться.
Морин ахнула:
– Так ты уже знаешь, что будет мальчик?
– Нет. Просто легче сказать «он», чем все время говорить «он или она».
– Жаль. Я бы хотела, чтобы родился мальчик, – улыбнулась Морин. – Но маленькая девочка – это тоже забавно. Только представь, сколько разной одежды мы могли бы для нее накупить!
– Мама! Эйвери, возможно, не захочет, чтобы мы слишком баловали ее дочь.
– Я собираюсь вернуться к себе домой, в Пенсильванию, – сообщила Эйвери. – Уилтон – маленький городок. Боюсь, моя дочка не захочет там расхаживать в тиарах и бальных платьях.
Морин засмеялась.
– Вообще-то, я скорее накупила бы ей колготок и длинных маек. На днях в парке я видела такой забавный наряд: ребенок был одет в трико карамельного цвета и маечку с принтом шкуры жирафа. Так мило!
Эйвери улыбнулась.
– Действительно, мило. А мне всегда очень нравились на девочках черные кожаные туфельки с ремешками.
– Ой, мне тоже! – улыбнулась Морин и спросила: – Неужели тебе так уж необходимо переезжать в Пенсильванию?
– Эйвери хочет открыть там собственную юридическую фирму, – вмешался Джейк.
– Но я не собираюсь лишать вас возможности видеться со своей внучкой. – Эти слова сами собой вырвались у Эйвери из-за гнетущей ее вины перед Джейком и его семьей. – Пенсильвания не так уж далеко отсюда.
– Да, конечно, – согласилась Морин.
Эйвери почти расслабилась, но воспоминания о Поле Барнсе заставили ее напрячься. Этот человек, который был начальником ее отца, тоже казался самим воплощением вежливости на совместных пикниках, устраиваемых его фирмой. Он играл вместе со всеми в софтбол, угощал детей мороженым, помогал готовить сэндвичи, однако у него не возникло ни капли сострадания к отцу Эйвери, когда тот пытался объяснить, что не крал деньги со счетов фирмы. Заставив себя отбросить воспоминания о тяжелых годах, которые отец провел в тюрьме, Эйвери улыбнулась матери Джейка и начала рассказывать ей о больнице, в которой собиралась рожать, о том, как зовут ее акушера и на какую дату приблизительно планируются роды.