— Что же такого плохого творил в семье ваш отец? — спросила женщина с орлиным носом.
— Отец любил всех унижать. Своих сотрудников, своих близких. Моего брата Якова, собственного сына от первого брака, Сталин никогда особо не жаловал и изводил его так, что тот однажды попытался покончить с собой. Так отец потом насмехался над ним еще пуще: дурак ты, мол, даже застрелиться толком не умеешь… А затем наступил тот вечер, та ночь, когда… — произнесла Светлана и умолкла.
В зале стояла такая тишина, что урони кто-нибудь карандаш, все бы услышали. Журналисты не сводили со Светланы глаз, а она вспоминала, как узнала о происшедшем несчастье… Ей тогда было шестнадцать. Она читала английские и американские журналы, к которым как девушка из привилегированной семьи имела доступ: «Лайф», «Форчун» и «Иллюстрейтед Лондон ньюс», — и, узнавая новости политики и культуры, одновременно упражнялась в английском. И вот однажды Светлане попалась на глаза статья об отце. Девушка испытала сперва удивление, а потом ужас: там говорилось, что жена Сталина Надежда Аллилуева в ночь с 7 на 8 ноября 1932 года покончила с собой. Светлана побежала к няне, и та рассказала, что именно тогда произошло: во время праздничного ужина Сталин окликнул жену: «Эй, ты!» — и Надежда страшно возмутилась. Никто из присутствующих за столом не знал, как реагировать. Хрущев написал в своих мемуарах, что после этого Сталин выволок жену за волосы в центр комнаты. Но ни няня, ни Светлана Хрущеву не верили — он вечно все преувеличивал. Грубое поведение отца постепенно, день за днем, год за годом, довело мать… вот до этого. Светлана оглядела зал и сказала:
— А затем настала ночь, когда моя мать умерла.
Она чувствовала, что все здесь знают, что утром мать нашли с револьвером в руке и пулей в голове.
— О том, что толкнуло мать на самоубийство, я узнала уже подростком — и впервые усомнилась в доброте отца и в его чувстве справедливости. Я сложила одно с другим, и образ отца предстал предо мной в отвратительном свете. Но вы должны понять, что мои сомнения казались мне кощунством: ведь это был мой отец и глава государства, к тому же шла война, а он являлся одним из ее главных действующих лиц. Однако обратного пути у меня не было: я впервые осознала, что мой отец — жестокий и беспощадный правитель и дурной человек.
Светлана увидела, что некоторые ей сочувствуют. Но лишь некоторые. Она уже понимала, что вовсе не сидит в кафе с добрыми приятелями и что надежда сразу обзавестись друзьями в новой стране — иллюзорна. Пытаясь быть как