Относительно хорошо была освещена прожекторами только сцена.
Вернее, та ее часть, где стояла высокая женщина в длинном платье и широкополой шляпке. Выставив в разрез платья длинную ножку, она сильным контральто пела песенку на французском языке. Языка Брянцев естественно не понимал, но, судя по мимике и весьма откровенным жестам певицы, содержание песни было явно фривольным. Довольно умело она демонстрировала то легкое кокетство с условным партнером, то девичье смущение от его речей, то робкие попытки отбиться от его хищных рук.
Выступление шансонетки было встречено бурной и, в общем-то, заслуженной овацией, а также фотовспышками.
— Все, Юрий Андреевич, проходите вот туда, — показал Килиади на дверь в углу за портьерой, — там вторая комната слева. Это и будет гримерная Станислава Сергеевича.
Вступив из полутемного коридора, Юрий в ярко освещенной гримерной сощурился и сначала подумал, что ошибся. В комнате кроме той самой высокой певички, сидевшей перед зеркалом в полстены, никого не было. Он уже было собрался извиниться и выйти, как Марина, вошедшая вместе с ним, громко сказала:
— Привет, Стива, ну ты даешь! Я, честно говоря, такого от тебя не ожидала. Здорово! Класс! Моему Бореньке так не суметь. Он только руководить умеет.
Она рассмеялась, поцеловала певичку в щеку и присела в одно из свободных кресел.
— Присаживайся, Юрий. Это и есть наш Стива, — сообщила она Брянцеву.
Только тут до Юрия Андреевича дошло, что перед ним переодетый в женский наряд мужчина. От неожиданности он действительно присел на стул, забыв поздороваться и представиться. Как же он сразу всего этого не разглядел: этих накладных век, этот парик, этих чересчур худых для жещины бедер. А жесткие морщинки у глаз и в уголках тонких губ!? Да и сами глаза были цепкие, внимательные, отнюдь не женские. Вблизи все это стало заметно.
Устало усмехнувшись, достав из пачки сигарету, хозяин ресторана спросил у Брянцева:
— Хотите? А вам как мой номер?
— Из зала это смотрится отлично, — честно признался Юрий.
От предложенной сигареты он отказался, отрицательно мотнув головой. Марина же охотно затянулась, выпуская дым под потолок.
Дальше пошла светская беседа. Польщенный комплиментом Лернер удивился, что интервью пришла брать сама Зейлина, а у нашего героя поинтересовался, какое информационное ведомство он представляет. Брянцев недоуменно пожал плечами и, сообразив, что его принимают за журналиста, ответил, что он, собственно, по другому делу. Тут вмешалась Марина и прояснила ситуацию, сообщив Станиславу, кто именно пришел к нему и по какому делу. Хозяин варьете оживился и энергично стал рассказывать, что юбилей такой известной фирмы, как "Русский капиталъ", лучше всего отпраздновать в виде благотворительного бала. Снять на день-два театр какой-нибудь или даже дворец спорта и устроить там бал. Город такого еще не видал!