— Серьёзная «птица»? – поинтересовался Истомин.
— Ещё какая, — сверкнул глазами оперативник. — Три судимости, последняя за разбой, плюс побег с этапа. Я за этим… ещё в смоленском УГРО гонялся. Ну а как немцы к городу подошли, так и разошлись наши дорожки. Я в ополчение на передовую, а он, выходит, тоже, но к немцам. Уж и не думал, что свидимся, меня же после ранения в контрразведку определили. А оно вон как вышло. Ладно, всё, свободен.
— Есть.
Истомин встал и отдал честь. Он был безмерно доволен случившимся, ибо сегодняшней ночью ему удалось спасти многие десятки, а может быть, и сотни человеческих жизней.
Обстановка в госпитале после всего произошедшего мало-помалу входила в свою колею, но Истомина это практически уже не касалось, меньше чем через сутки он отбыл на фронт.
«Интересно, а где же мы всё-таки конкретно находимся?» – думал Истомин, пробираясь в предрассветных сумерках по ходам сообщений к переднему краю. Можайская линия обороны – это всё, что он знал. «А места-то здесь исторические, — вертелась в голове мысль. — Поле Бородинское рядом, на котором 129 лет назад Наполеона разбили. Вот бы на него посмотреть, какое оно теперь. Такое же, как и в 1913 году, когда он его в последний раз видел, или, может, изменилось чего за столько лет? Хотя вряд ли, чего там особенно менять, разве что памятники новые поставили, а так… А так делом займись, — вмешался в ход мыслей внутренний голос. — Снайперскую позицию поудобней подготовь, не на экскурсии, — на войне. Это точно, — согласился Истомин, — на войне, где каждая мелочь важна, так что будем искать место для засады».
Но выбирать особенно не приходилось. Местность была открытая, с недавно отрытыми линиями окопов. Нигде особенно не замаскируешься и вот поэтому, адекватно оценив ситуацию, Истомин решил устроиться во второй линии траншей. Полсотни метров от переднего края. Самое то. И не особенно далеко – пятьдесят метров не сильно на точность стрельбы влияют – и не очень близко. На случай авианалёта или артобстрела, который, как правило, первую линию больше всего перепахивает, и вполне можно без оптики на прицеле остаться, что не только вообще, но и в частности на сегодняшний день крайне нежелательно. Так как согласно полученному приказу ему ставилась задача не только заниматься привычным снайперским делом, подкарауливать и уничтожать особо важные цели, но и принимать участие в бою, выбивая из рядов атакующей немецкой пехоты офицеров и фельдфебелей. «А СВТ-40 в снайперском варианте как нельзя лучше для этого подходит, — констатировал Истомин, выставляя на бруствер окопа винтовку. — Скорострельность у неё выше, а что до кучности, так это при стрельбе по ближним целям не так уж и важно. Всё. Ждём рассвета».