После изучения стопки данных о каждом из более чем пятисот обстрелов, мы начали работать с общественными деятелями, чтобы придумать способы определить детей, которые находятся в опасности, прежде чем они подвергнутся обстрелу. О каждом инциденте мы задавали вопрос: Где это произошло? В какое время? В каком районе это случилось? Мы изучили дело каждого потерпевшего: возраст, пол, раса и семейное положение. Мы посмотрели на посещаемость – записи каждого потерпевшего, успеваемость, сталкивался ли он или она с любыми дисциплинарными разбирательствами. Также мы отметили тип школы для каждого потерпевшего (была ли это общеобразовательная школа, чартерная школа, коррекционная). Мы закончили рассматривать более чем пятьдесят факторов из самых разнообразных источников, а затем рассмотрели те же факторы для населения в целом (более ста десяти тысяч школьников).
Мы начали создавать новую парадигму предотвращения насилия, основанную на идее того, что если вы действительно могли бы предсказать, какие студенты, скорее всего, попадут в перестрелку, вы могли бы защитить их гораздо более активным и эффективным способом.
Работая с CPS, мы обнаружили ряд факторов, тесно связанных со студентами, попадающими под выстрелы, а затем попытались сосредоточиться на тех факторах, которые были в пределах контроля CPS. Мы определили четыре основных фактора риска: посещаемость (те, кто попал под пули, пропустил в среднем 40 % школьного времени, по сравнению с 15 % пропуска остальных студентов в целом), академическая успеваемость (жертвами становились в пять раз чаще не выпускники), поведение в школе (жертвами становились в восемь раз чаще те, кто совершил акт насилия в школе), а также тип школы (жертвы были значительно чаще те, кто посещал «альтернативную школу», куда администраторы CPS помещали студентов, с которыми не могли справиться традиционные районные школы).
Благодаря этой сфокусированной картине можно было представить решения, направленные на проблемы в альтернативных школах – улучшить посещаемость, успеваемость и поведение в классе. Но вместо этого, по мере того как лидеры CPS начали очень активно смещать свой кругозор, ориентируясь на раннюю профилактику, мы все согласились использовать модель для прогнозирования вероятности, что каждый студент может попасть в перестрелку. Так, мы разработали модель, которая использует данные, чтобы определить специфическую вероятность расстрела к каждому студенту и тем самым определили небольшую группу студентов, которые подвергались наибольшему риску. Все население было сгруппировано в четыре основные категории: около 200 студентов были признаны находящимися в зоне «ультравысокого риска», с возможностью быть застреленными более чем в 20 %, более чем в 50 раз выше среднего; около 1000 студентов были признаны находящимися в зоне «очень высокого риска», с риском между 7,5–20 %; около 8500 были признаны в зоне «высокого риска», с риском от 1–7,5 %. Остальные сто тысяч студентов имели риск получить пулю около 1 %.