Ноа встал, отодвинул чашку в сторону и сел на стол напротив Авы.
– Что ты скрываешь от меня?
Она снова покачала головой, и отчаяние, даже страх сделали тон его голоса более настойчивым.
– Ава, я не смогу тебе помочь, если не узнаю, в чем дело.
– Ноа, ты все прекрасно знаешь. Я уже говорила тебе, – судорожно вздохнула она. – Он ничего не похищал. Он просто увидел то, чего не смогла увидеть я. Что я… слишком большое бремя, чтобы любить меня.
– Глупости, – решительно заявил Ноа.
Но если она была достойна любви, почему ее бросил Мило? И почему не остался Ноа?
– Я не расстраиваюсь по этому поводу, – бросила Ава, которой надоело жалеть себя. – Я рада, что узнала себя и научилась трезво оценивать свои шансы.
Она поднялась и попыталась пройти мимо него, но он тоже встал, и они оказались лицом к лицу друг с другом. Аве не хотелось испытывать волнение, которое охватывало ее всякий раз, стоило ему оказаться поблизости. Не хотелось снова думать о своих ожиданиях, которые у нее были насчет них двоих. Тех, в которых она призналась Ноа и которые он не принял всерьез.
– Никогда не слышал ничего более ужасного.
– Это правда.
– Нет, не правда. Ты не «бремя». И раз мы уже заговорили об этом, с тобой все в порядке. Ты добрая и заботливая. Не будь ты хорошей сестрой, этих коробок здесь не было бы. – Он махнул на пол, где стопкой лежали несобранные коробочки.
Может, и так. Но только ее баланс нарушился. Угрюмости и прямолинейности в ней было больше, чем любезности и доброты.
– Ты мне не веришь?
– Ты воспринимаешь меня искаженно. Потому что… я не безразлична тебе.
– Именно поэтому ты и должна верить мне.
– Наоборот. Ты в точности как мои родители. И как Джейден. Мне бывает нелегко с ним, но я знаю, что он любит меня такой, какая я есть. Но по этой причине вы все не замечаете, что я несовершенна.
Он посмотрел на нее, а потом тихо рассмеялся.
– Ава, но ты в самом деле несовершенна.
– Да, знаю, – нахмурилась она. – Я только что сказала это. – Но она не ожидала, что он согласится.
– Да, ты угрюмая. Способная вывести из себя. И у тебя такой острый язычок… – Ноа провел большим пальцем по ее губам и обнял за талию. – Но меня бы не потянуло к тебе с такой силой, если бы ты была другой.
Он завладел губами Авы, и эмоции, охватившие ее, поглотили ее протесты и смущение.
Ноа обхватил ладонями ее лицо, и это прикосновение было таким же нежным и волнующим, как и сам поцелуй. Ава чуть не заплакала.
Вместо этого она обняла его за шею и прижалась к нему. Ава пожалела, что не нарядила елку, чтобы этот момент, который всегда присутствовал в ее мыслях, включал в себя Рождество. Чтобы он заменил собой прежний, где ее бросал Мило. Где он смотрел на нее с ужасным, перекошенным от злости лицом, представ перед ней в абсолютно новом свете.