По окончании обыска последовал новый допрос Петра Грибанова. Допрос проводил лейтенант милиции Вершинин, помощник начальника уголовного розыска, и по тому, что за это дело взялся лично Евгений Валерианович, можно догадаться о том значении, которое придавалось допросу. Вершинин считался одним из лучших «кольщиков» свердловского угро, то есть мастером развязывать языки упорно запирающимся преступникам. Ещё до того, как попасть в милицию, он попробовал себя в разных промыслах и занятиях – работал на почте, закончил курсы телеграфистов и устроился приёмщиком телеграмм, «морзистом», как говорили тогда. После пошёл служить в армию – это, кстати, считалось в 1920-е гг. достаточно престижным, поскольку всеобщей воинской обязанности не существовало, и для того, чтобы попасть на службу, требовалось выдержать конкурс. Отдав долг Родине, Евгений Валерианович подался в торговлю, благо кооперация во времена НЭПа процветала, и стал секретарём торговой артели. Вообще, милицейские оперработники той поры, как правило, успевали пройти определённую школу жизни до того, как судьба заносила их в сплоченные ряды наркомвнудельцев – такая практика позволяла отбирать людей тёртых и понимающих что в этой жизни почём. Летом 1936 г. Вершинин уже числился инспектором свердловского ОУР на правах начальника отделения в звании младшего лейтенанта (это специальное звание соответствовало старшему лейтенанту Красной армии). Это означало, что хотя для него в штатном расписании не имелось должности, он считался ценным сотрудником и рассматривался как приоритетный кандидат на повышение. Через два года – во время описываемых событий – Евгений Валерианович уже вёл важнейшие расследования и фактически являлся правой рукой Цыханского, которого в скором времени и заменил на посту начальника Отдела уголовного розыска.
Судя по всему, Вершинин с помощниками предполагали быстро опровергнуть алиби допрашиваемого и получить от него признание в участии либо соучастии в убийстве. Грибанов, явно понимая, к чему клонится дело, повторял свой прежний рассказ о событиях 12 июля без изменений. Настаивая на собственном алиби, он уточнил, в какой театр ходил (имени товарища Луначарского), что именно смотрел (постановку «Петра I» по роману Алексея Толстого), и назвал встреченных в театре знакомых – трёх работников административно-хозяйственного отдела управления НКВД. Далее последовали вопросы по результатам обыска, явно призванные своей неожиданностью дезориентировать Грибанова и сбить с толку. Вершинин поинтересовался, когда Грибанов перенёс кровать убитой дочери на чердак, на что допрашиваемый ответил, что кровать выносили в его отсутствие 17 июля. После этого помощник начальника угро поинтересовался, кто и для чего стирал вещи Герды? Грибанов пояснил, что этим занялась его жена после похорон дочери, а цель стирки очевидна – «чтобы убрать». Трудно сказать, какой именно ответ намеревался услышать Вершинин, но далее стало интереснее.