– А там вы что делали?
Я ухмыльнулся:
– Не слишком ли много вопросов? Я ведь не спрашиваю, что ВЫ там делали? И с какого перепуга в нас автоматом тыкать начали?
Тут уже фыркнул Анатолий:
– Ну, насчет нас вы для себя уже все разъяснили, так что не надо… А вот вас на кой черт в лес понесло?
На секунду задумавшись, я решил не накалять обстановку и просто выдать ту «легенду», которую преподнес в свое время Лехе. Говорить все равно что-то нужно было, а эта «легенда» снимала возможную напряженность в отношениях. А то начни я крутить, вдруг этот партизан впадет в панику, поймав меня на несоответствиях, и задумает взять реванш, избавившись от крайне подозрительных спасителей. Конечно, фиг у него это получится, но устраивать новую драку мне не хотелось.
Вот я все и рассказал: и про заказчика, и про дефицитные детали, и про наем дьякона, в доказательство пнув тяжело громыхнувшую железом грязную сумку. Слушатели мне вроде поверили, или сделали вид, что поверили, но общаться стали более непринужденно. Точнее, о себе так ничего и не рассказали (хотя, честно говоря, я даже не спрашивал), лишь вдумчиво выяснили, что именно я видел на дороге. А после рассказа об ушедшем от погони «Хамви» даже заулыбались. Потом Толик, видно решив выяснить степень доверия, попросил:
– Может, оружие-то отдашь? Ну хотя бы пистолет?
Я в принципе был готов к подобной просьбе, поэтому пожал плечами:
– Почему бы не отдать, отдам. Только, земляк, ты уж извини, заряжать его будешь, когда мы уедем.
После чего, достав «грач», вынул из него магазин, проверил патронник и перебросил оружие на колени Анатолию. Тот опять поморщился, но качать права не стал, и они вместе с Настей переключились на бессознательного Витька. Глядя, как ребята, расстегнув ему куртку и задрав свитер, щупают ребра, я предостерег:
– Вы его поменьше мните. То, что кости поломаны, это и ежу понятно. Но шея цела. И легкие не задеты, а то бы он уже кровью булькал. Только вы сейчас придавите, и кто знает, куда ребро уйдет…
Настя кивнула:
– Я осторожно…
А Толик мрачно пробурчал:
– Чего же он в себя не приходит? Вроде одновременно стекло головами вынесли, но я на ногах уже…
В этот момент, словно в ответ на его слова, раненый открыл глаза, сказал «у-у-у» и, повернув голову, стошнил прямо на говорившего. Анатолий застыл облеванной статуей, а я, доставая из-под лавки ведро, бодро сказал:
– Вот ваш третий друг и очнулся. Но, видно, у него сильное сотрясение, так что сейчас рыгать будет дальше, чем вас видеть. Настена, подставь ведерко, а то он весь салон уделает.