Появился весь отряд, во главе с командиром, сегодня практически все старички, кроме Малыша, щеголяли в экзоскелетах, как на Герде и с таким же оружием.
Та расстелила на капоте «Фораннера» карту, обрисовала мне маршрут.
– Беспилотники-охотники раздолбили вот здесь, – ткнула она пальцем, – Стаю элиты. Повторюсь рад-элиты. Поэтому наша задача, доехать, как можно быстрее, пока не набежали атомиты, почистить и вернуться. Противогазы у всех имеются? С радиацией шутки плохи, если не хотите ряды атомитов пополнить. Люгер, находишься на связи, двигаешься впереди – расстояние от пятидесяти метров. Ты наш головной дозор…
Я только хмыкнул.
И вот сейчас понял, что такое Сердце Дьявола. Да, вроде бы все хорошо закончилось. Глубокая царапина на шлеме, пуля в пластине бронежилета, саднящие ребра и синяки по всему телу – ерунда. Шесть жемчужин, из них две красных – добыча отменная, добавим к этому почти тридцать гороха и шестьдесят споранов. Еще и с атомитов куча барахла валялась сзади и смердела. Вот только, по краю прошел. По лезвию бритвы. Но сделал главный вывод, в случае контренного столкновения – я первый в расход, учитывая же скорость с какой «мчался» отряд, дабы не допустить потери бойца, основная наша задача – служить разменной монетой, которая помогает выживанию старичков.
Глава 7. Джек-пот для мародера
Лес обрывался на подъеме за крутым поворотом. Остановился. Двигатель не стал глушить. Спрыгнул на дорогу, прислушался — только мерное успокаивающее тарахтение «Фораннера», да редкие голоса пичуг. РПГ-18 за плечи, приклад АК-103 в плечо, готовый в любой момент открыть огонь и отступить к автомобилю, осторожно двинулся вперед, смещаясь вправо к обочине. Где-то далеко на грани слышимости разорялась сорока. Вот кто ее потревожил?
На подъеме металлическая стела на бетонном основании – «Алеевский район», а дальше асфальтовая полоса ныряла вниз, деля золото пшеничного поля черной практически идеально прямой линией. Через километра полтора спуск заканчивался и на протяжении около двух — трех кэмэ местность была идеально ровной, затем дорога взбиралась на следующую невысокую гору, поросшую редким лиственным лесом. Именно она и ограничивала видимость, а так простор такой – дух захватывало. Справа перед подъемом к главной примыкала широкая грунтовка, выходящая из деревни дворов на сто. Крыши тонули в зелени, чуть дальше изгибалась, блестевшая серебром лента довольно широкой реки, образующая пруд.
Смотрел сейчас — «ляпота», как говорил в свое время Иван Васильевич. Безбрежная синева неба, редкие белые облака, зелень, золото, и все краски до нереальности яркие, будто попал в фильм отечественного производства, где чувство меры являлось категорией умозрительной.