— Неужели нет того, кто смог бы противостоять ему? — в сердцах восклицаю я, меряя шагами пространство кабинета. Когда в очередной раз прохожу мимо Палача, он хватает меня за руку и тянет вниз, усаживая рядом с собой.
— Сейчас ты говоришь, как самая настоящая мятежница, — протягивает он, водя пальцами по коже от кисти до предплечья, вызывая нежными прикосновениями миниатюрные всполохи удовольствия. — Я знал терраэна, разделяющего взгляды, целиком и полностью схожие с твоими.
— Знал? — переспрашиваю я, зацепившись слухом за упоминание о нём в прошедшем времени. — И что же с ним стало? Ты казнил его по указке Императора?
— Нет, он, как и все остальные, уже давно смирился, сосредоточившись на другом. В конце концов, у всех есть иллюзия выбора, немного подслащающая нашу жизнь.
Палач усмехается и на время замолкает, будто погружаясь в свои воспоминания. Я осторожно прикасаюсь пальцами к его маске, поглаживая выступающие скулы. Он перехватывает мою ладонь и сильнее прижимает её к своему лицу.
— Ты говоришь так, словно знаешь о чём идёт речь. Так, словно однажды тебе пришлось смириться с дарованной тебе иллюзией выбора, примерив её на всю свою жизнь подобно маске, которую носишь, не снимая.
— Ты даже не представляешь, насколько близко ты подобралась к правде, моя маленькая птичка.
Палач тянет меня на себя, пытаясь уложить рядом с собой. Я вырываюсь и отодвигаюсь от него.
— Ты обещал снять свою маску. Я хочу видеть то, что находится под ней.
— Тебе не понравится, то, что ты увидишь под ней.
Палач садится рядом со мной, опираясь локтями на колени, искоса смотря на меня.
— Я это уже слышала. И видела тебя в разных состояниях. Неужели ты не держишь своего слова? — с вызовом смотрю на него, ожидая реакции. Он резко выпрямляется.
— Что ж, ты сама об этом попросила, — он касается рукой своей шеи, затянутой в чёрную маску.
Я, затаив дыхание, смотрю на то, как маска скатывается по его лицу тягучими чёрными каплями, спускаясь вниз по шее. Вскоре лицо становится полностью открытым, лишь на шее закреплён чёрный массивный ошейник, который я не раз трогала пальцами, но только сейчас поняла, что это именно ошейник, а не часть военного обмундирования.
Я вижу перед собой лицо мужчины, понимая, что это не тот Палач, которого знают мои пальцы: лицо этого мужчины более круглое и чуть одутловатое, у него острый нос и не такой волевой подбородок. Я не понимаю, в чём дело, вглядываюсь в незнакомые черты лица и пытаюсь отыскать хотя бы малейшее сходство с тем, знакомым мне Палачом. И вдруг его лицо начинает стремительно меняться: словно кто-то невидимый резкими движениями стирает черты лица, тут же рисуя на их месте другие.