На волю вырвалось то, что я пытался подавить в себе всё время, пока Тайра находилась рядом. Подавил её сопротивление, едва замеченное мной. Удары маленьких острых кулачков по груди больше напоминали комариные укусы, не болезненные, но раздражавшие. Так легко было скрутить её и, перехватив бёдра повыше, проникнуть внутрь. Ошалело сообразил, что первым вошёл в неё. Она была девственна до нынешней ночи.
— Девственность — не гарантия верности! — шепнул внутри недоверчивый голосок. — Момнишь Лирию?
Ответом на вопрос, заданный самому себе, послужил мрачный кивок. Ещё бы её не помнить!
Лирия была редкой красавицей. Даже сейчас, спустя столь продолжительное количество лет, я помнил её безупречное лицо в мельчайших деталях, вплоть до родинки у левого виска. Прекрасные мягкие волосы необычно зелёного цвета. Таких я не видел никогда ранее. Тонкое, точёное тело. Невинные жёлтые, как расплавленное золото, глаза. А как она пела?
Самый сладкоголосый фаэлин, которого я слышал в своей жизни… Красавица пленила меня сразу же и охотно отвечала на мои ласки. Я взял её первым и считал, что им и оставался. Лирия сворачивалась у меня на коленях и, без конца целуя губы, пела о любви и верности. Развязка наступила неожиданно.
В тот раз я впервые опробовал на практике маскировочное поле своего костюма. Просто решил незаметно последовать за ней, чтобы подшутить. Оказалось, что судьба зло подшутила надо мной. Лирия торопилась к своему любовнику, который не считал зазорным, что его избранница подарила свою девственность одному из Богов.
Не зря же праотцы наделили женщин несколькими отверстиями… Я стоял и смотрел некоторое время, как фаэлин остервенело вдалбливается в зад моей красотке. Верность птичек на поверку оказалась враньём.
Я уже в то время был тем, кем являюсь сейчас — Цепным Псом, Чёрным Палачом, Безликим или как там ещё называют меня. Я был жесток и озлоблен, но только не с Лирией.
Всё оставалось вовне, за пределами нашего мира. Как оказалось, напрасно. Решение пришло сразу же. Я достал один из острых клинков, что всегда носил при себе и одним чётким ударом отсёк лгунье голову, выключив маскировочное поле.
Фаэлин ещё несколько секунд машинально вдалбливал член в отверстие, но, увидев, как отрезанная голова покатилась к моим ногам, ошалел.
— Стой на месте и продолжай своё дело, — ухмыльнулся я.
Нож у горла — значительный аргумент. Я наблюдал за безуспешными попытками фаэлина пристроить свой обмякший член в задницу мёртвой подружки. По лицу фаэлина катились огромные слезы, текло из носа и сильно дрожала нижняя губа. Жалкое зрелище, на которое противно было смотреть. И я закончил начатое, всадив острый клинок в хрупкий череп фаэлина по самую рукоять. С тех пор мало кто из фаэлинов выдерживал рядом со мной дольше нескольких дней. Алчные и продажные суки. Все до единой…